Жизнь на Марсе: Кровь, пули и Blue Stratos - [16]

Джин выпрямился в кресле, его чувства обострились, нервы звенели.

- Это связной, - пробормотал он, когда фургон подъехал ближе. - Я это чувствую. Я могу это унюхать.

И Сэм спинным мозгом знал, что Джин был прав. Шеф был в форме. Выпивка не отупляла его, так же как и шестьдесят сигарет в день не делали слабее. Он был расистом и сексистом на грани алкоголизма, неандертальцем, грубо нарушающим общественные правила и попирающим основные права человека - но, как бы там ни было, Джин Хант по своей сути был отличным полицейским.

Белый фургон прогромыхал мимо припаркованной "Кортины". Они уловили мимолетный проблеск со стороны водителя, пока он проезжал рядом.

- Видишь, Сэм? Видишь, что на нем?

- Я видел, Шеф. Очки с круглыми стеклами. Точно как на вчерашнем стрелке.

Они наблюдали, как белый фургон свернул с дороги и скрылся в той же рощице, что и Дири.

- Все еще не уверен, что есть связь между вчерашним сабантуйчиком и ИРА, Сэм? - спросил Джин, включая зажигание и давая "Кортине" потихоньку ползти вперед.

- Если честно, Шеф, я все еще не уверен.

- А должен бы. Мы знаем, что Дири курьеры ИРА. Они не возят пушки и бомбы лишь затем, чтобы раздавать их, как конфеты.

- Это все еще не объясняет красную руку на стене, - сказал Сэм.

- Да насрать на красную руку на стене. Мне нужен этот ублюдок с лицом Джона Леннона, Тайлер - мне он нужен. Он не ускользнет от нас снова, только не сегодня. Я собираюсь заполучить его вместе с грузом в целости и сохранности в свой карцер к вечеру, поскольку именно так делают настоящие копы, Сэмми, мальчик мой, они ловят злодеев - можешь вымазанным в красной краске пальцем затолкать значение этой таинственной Ф глубоко себе в словозагадочную букворешающую задницу, Тайлер. Я достаточно ясно выразил свои настроения?

- Иногда, Шеф, - сказал Сэм, - ты бываешь на пике поэтической формы.

- Только как поэт правосудия, Сэмми, - протянул Джин, медленно продвигая "Кортину" вперед. - Хватить говорить, как напыщенный гомик, давай мы сами возьмем этих гребаных отморозков из ИРА.

ГЛАВА 5

ПЕРЕДАЧА

Джин заглушил мотор и позволил "Кортине" бесшумно катиться до полной остановки.

- И какие теперь планы? - прошептал Сэм.

- Сидим здесь и разгадываем кроссворды, - ответно прошептал Джин. - Сам-то как думаешь, Тайлер, не будь тупым. Вылезаем и присматриваемся. И чтоб ни звука. Даже пукнуть нельзя.

Джин беззвучно выскользнул из "Кортины", Сэм последовал за ним, низко пригибаясь на всем пути до группы деревьев впереди. Сквозь ветви они могли разглядеть борт белого фургона, припаркованного у самой дороги; еще ближе - и они начали различать голоса.

- Мы хотим убедиться, что вы ничего не сделали, - голос был мужской, с ярко выраженным североирландским акцентом. Конечно же, это был Майкл Дири.

- Потому что, если вы что-нибудь сделали, ты об этом пожалеешь, ублюдок - клянусь богом, пожалеешь, - женский голос. Ирландка. Это была Кайт.

Очень непохожий голос ответил: - Проблема с такими, как вы, в том, что вы слишком привыкли поступать по-своему. Думаете, можете всех запугать. Так вот - меня не можете. Нас не можете.

Третий голос был английским - очень английским. У него были оттенки среднего класса представителя Юга, не самый обычный голос для боевика ИРА. Сэм и Джин, притаившиеся среди деревьев, переглянулись и подкрались ближе.

- Я не угрожаю, Коупер, - сказал Майкл. Его голос звучал глухо и сдержанно, будто он говорил сквозь стиснутые зубы. Из него прорывалась едва скрываемая злость. - Я тебе не угрожаю, я тебе говорю. Если вы, ублюдки, что-нибудь сделаете - все равно, что - мы придем за вами, понятно? И не только за вами. Мы придем за вашими детьми. Мы придем за вашими семьями. Мы раскопаем и оскверним проклятые могилы ваших родителей. Мы разгромим ваши грязные вонючие дома со всеми вашими ублюдками внутри, и спалим их дотла, и зароем их в дерьмо. Все, чем вы являетесь, все, что вам дорого, будет разодрано на куски - мы это сделаем - я сам это сделаю.

- Нахожу все это весьма замысловатым, - рассмеялся Коупер. - Но, в самом деле, вам не стоит лезть в бутылку, ни одному, ни другой. Мы не сделали ничего предосудительного. Ничего. Пока что не сделали.

- Докажи это, - внезапно завопила Кайт.

- Боюсь, тебе придется просто поверить мне на слово.

- Мы выполнили нашу часть сделки. Нам нужны доказательства того, что вы ничего не сделали.

- У меня нет никаких доказательств, - сказал Коупер.

- Тогда достань их! - ощерилась Кайт.

Коупер театрально вздохнул и произнес усталым голосом: - По всей видимости, мы ходим по одному и тому же кругу. Я не могу ничего вам доказать. Я могу только пообещать. Что, как я знаю, для вас ничего не значит. Но подумайте сами - зачем нам портить наш ценный приз, который приносит такие прибыли? Мы очень довольны текущей ситуацией и не видим причин чего-то менять. Так что, будьте добры, перейдем ближе к делу. Я бы хотел увидеть товар. Он в багажнике вашего автомобиля, я правильно понимаю?

- Ты от нас ничего не получишь, пока не докажешь, что вы ничего не сделали.

Сэм выглянул из-за дерева. Он мог разглядеть Дири, стоящих возле открытого багажника своей машины, Коупер располагался напротив них, подпирая плечом фургон, его круглые очки поблескивали на свету. Даже на расстоянии Сэм чувствовал, как воздух между Коупером и Дири искрит от враждебности. Ненависть, казалось, как электрический заряд, пробивалась из ледяных, блестящих глаз Кайт Дири; челюсти Майкла Дири конвульсивно подрагивали, руки крепко сжимались в кулаки, будто он в любой момент готов был рвануть вперед и выбить все дерьмо из англичанина. Но Коупер стоял расслабленно, с полуулыбкой, как человек, хорошо себя контролирующий, ни малейшим знаком не показывающий, что его что-то тревожит, или ему что-то угрожает. Сэм изучил его поближе. Он был молод, белокурые волосы доставали до воротника джинсовой куртки; лицо было худое, интеллигентное, кажущееся более серьезным из-за очков с круглыми линзами, высоко посаженными на узком носу.