Жизнь на двоих - [25]
— Нет, пока не понимаю, — ты тушишь сигарету в пепельнице. — Если можно — чуть конкретнее.
Ну, ты сама попросила…
— Сегодня ночью я вдруг совершенно ясно поняла… Что я так и не смогла разлюбить тебя. Можешь смеяться надо мной. Я бы и сама смеялась, да не смешно отчего-то… — вот тут мой голос все-таки дрогнул, но я себя скрутила. Не для этого я пришла! У меня будут еще годы для слез, успею. — Поэтому скажу тебе один раз и уйду. Я люблю тебя, Дарина. Как полюбила тогда, тринадцать лет назад, так и… Люблю до сих пор. Все эти годы любила, хоть и пыталась забыть об этом. Вот так вот… Вот это я и хотела сказать тебе, — неловко заканчиваю свой краткий монолог.
Повисает молчание. Выражение твоего лица для меня — загадка. Ничего на нем не отражается, кажется.
А чего я ждала, собственно? Сказала? Пора уходить.
Но стоило мне лишь шевельнуться, обозначив намерение встать, как ты вскидываешь ладонь, качнув вправо-влево. И головой — тоже вправо-влево. Это значит — «нет», я поняла. Вот только «нет» чему? Моему намерению уйти?
Молчание. Смотрим друг на друга. Потом ты отводишь глаза, прижимаешь пальцы к губам и смотришь куда-то мимо меня. Секунды текут одна за другой… Блять, Даря, что за пантомима! Я не железная, отпусти меня, слезы уже близко, мне надо, а здесь нельзя…
А потом ты встаешь, обходишь стол и останавливаешься рядом со мной. Поднимаю голову, чтобы видеть твое лицо. Еще успеваю подумать о том, как это неудобно — сидящей мне смотреть, запрокинув шею, на стоящую, да еще и на каблуках, тебя. А потом…
Ты опускаешься? Падаешь? Нет, ты рушишься, обрушиваешься на колени, на пол, рядом, лицом — мне в колени, руками — мне за спину. И я чувствую, как тебя колотит, сотрясает крупная дрожь. Мое ледяное давешнее спокойствие превращается в ледяной же ужас. Что с тобой, Даренька? Дрожащими пальцами — в твои волосы, погладить тихонько. Как же тебя… Трясет, как в ознобе…
— Даря… Дарюшка, что такое? — плечи под моими руками ходят ходуном. — Ты плачешь?
Поднимаешь голову. Медленно. Глаза твои блестят, но слез нет. И губы… губы двигаются. Ты пытаешься что-то сказать. Но… губы двигаются, но ни слова с них не срывается. Мне становится страшно.
— Даря? Что ты хочешь сказать?
Ты неожиданно всхлипываешь. И говоришь, хрипло:
— Неужели ты думаешь, что я… — голос пресекается, ты сглатываешь, пытаешься продолжить, — что я… — опять пауза. Резко выдыхаешь, делаешь еще одну попытку: — Что я… — Губы твои начинают дрожать.
Боже мой, Даренька, что с тобой? И со мной что, заодно? Бьет та же самая дрожь. Подношу пляшущие пальцы к твоей щеке.
— Даря…
Перехватываешь мою руку, прижимаешься к ладони губами. И — как будто это придает тебе сил, произносишь на одном дыхании:
— Неужели ты думаешь, что я… хотя бы на одну минуту… на одну секунду… на одну… миллисекунду… на один гребаный миг… переставала любить тебя?! Все эти десять лет… каждую секунду… минута за минутой… час за часом… месяцы… годы… Я не переставала любить тебя!!!
Ты снова падаешь лицом мне в колени. И плачешь. Теперь — совершенно точно плачешь.
И по моим щекам текут слезы. И пустота в груди. И одна мысль в голове: «Вот ведь дуры… Даром что с высшим образованием обе, одна физик, другая — филолог. А как до главного дошло — просто непроходимые дуры…».
Ну не могу я так сидеть… Когда ты ревешь у меня на коленях. Неправильно, нельзя так. Попытка приподнять тебя за плечи проваливается — ты никак не хочешь расставаться с моей насквозь уже промоченной тобою шелковой юбкой. Тогда — чуть приподнимаюсь сама, ногой отпихиваю стул. Опа-на — и я уже на полу рядом с тобой.
— Даря…
Тебе приходится поднять голову. Красотка моя зареванная… Сама, наверное, не лучше…
— Дарюшка… — не могу удержаться, пальцами по твоей щеке, как тогда, перед нашим первым поцелуем, помнишь?
— Лер, — накрываешь мою ладонь своей. Голос твой хриплый, но неожиданно — твердый. — Ты же понимаешь?..
— Я до фига чего понимаю, Дарь… — я тихонько глажу кончиками пальцев твою скулу, а ты — тоже кончиками пальцев — тыльную сторону моей ладони.
Смотришь мне в глаза.
— Я теперь тебя никуда не отпущу. И никому не отдам, — руку мне на талию, притягиваешь ближе. И рычишь сердито: — Твой муж идет на х*й!
— Уже ушел, считай, — усмехаюсь. Сколько можно реветь, в конце-то концов. — Через неделю забираю документы о разводе.
В голову вдруг молнией врезается мысль. Сейчас ты скажешь: «Так вот почему ты пришла ко мне, Лера? Муж тебя бросил, так ты про меня вдруг вспомнила?». Не успеваю испугаться — ты обнимаешь меня, крепко, как раньше, прижимаешь к себе. И бормочешь что-то, подозрительно похожее на «Спасибо тебе, Господи». Не поминай имя Божье всуе, Даря…
Картина со стороны, должно быть, сюрреалистическая. Две прилично одетые зареванные женщины сидят, обнявшись, на полу модного кабинета, обставленного в стиле «хай-тек». Под моей щекой — твое плечо, рукой тихонько глажу по спине. И поэтому — сразу чувствую, как ты вздрагиваешь, напрягаешься. Отстраняюсь, чтобы увидеть — ты смотришь куда-то мне за спину. Практически — с ужасом. Оборачиваюсь. Ну, конечно, часы…
— Дарь? Что? Дела? Встреча?
Лена не уверена в своей внешней привлекательности. Но неожиданно появляются сразу двое ценителей её своеобразной красоты. Как понять, кто из них действительно — тот самый? Сможет ли любовь Лены Солнцевой заставить сменить профессию?
Жизнь идет быстрее, чем нам хотелось бы. Голоса из юности… Они уже еле слышны. Невозможно вернуть ни то время, ни себя молодого, но вдруг встречаешь человека из того далекого времени, когда ярче светили звезды и все было еще впереди, и жизнь как будто начинается сначала. …Музыка, которую играл Алеша, была нервная, сложная. Я чувствовала, как у него, и у меня, и в пространстве, окружающем нас, что-то рвется, болит, выходит далеко за пределы тебя самого, в огромный мир, заполненный страстями, ненавистью, любовью, мучительной страстью и переворачивающей все твое существо нежностью.Книга издана в авторской редакции. Все события и персонажи этого романа вымышлены, любые совпадения случайны.
Всю жизнь Лорен Грэм ждала, что с ней вот-вот случится что-то особенное. Она не знала, что именно, просто знала, что однажды ей повезет. Но ей пришлось жестоко разочароваться. Поэтому после измены мужа и развода она отправляется на поиски чего-то самого обычного и устраивается официанткой в байкерский бар городка Карнэл. Идеально: обычная работа в обычном баре в самой глуши. А потом появляется Тейтум Джексон, совладелец бара. Он бросает всего лишь один взгляд на великолепную Лорен и не желает иметь с ней никаких дел.
Роман "Мне бы в небо" – это история о том, как одно особенное лето может перевернуть весь внутренний мир, как один особенный человек может разбудить в сердце всю палитру чувств, как случайные знакомства могут изменить представления о дружбе, семье и о своей роли в круговороте собственной жизни. Эта история про искренность, смелость и любовь, которая принесет лучи солнечного света в повседневность читателя.
Любовь была моей слабостью. В свете истины ничего не скроешь. Дерек зажег искру в моем сердце, подарил надежду на любовь, которую я уже не ожидала найти. Тем не менее, нашей связи не хватало элемента, способного ее разжечь. Ослабленные обидой, наши отношения развалились под тяжестью лжи, медленно превращаясь в пепел. Ради него я принесла себя в жертву и поплатилась за это. К тому моменту, как Брендон вошел в мою жизнь, тоска льдом сковала мое сердце. Но судьба не закончила со мной. Его кристально-голубые глаза и нежные прикосновения возродили желание, замершее глубоко внутри.
Как только я ее увидел, она пробудила что-то глубоко во мне. Дикую потребность. Отчаянное желание. Она потеряна, одинока и нуждается в укрытии на время шторма. И я сделаю гораздо больше, чем согрею ее. Я ее заполучу. Некоторые считают, что не бывает никакого «долго и счастливо». Но сегодня все изменится. Я покажу ей, что я — больше, чем мужчина гор. Я — ее чудовище.