Жизнь М. Н. Муравьева (1796–1866). Факты, гипотезы, мифы - [175]

Несмотря на расстройство вашего здоровья, вследствие которого, незадолго перед тем, Я должен был снизойти на просьбу вашу об увольнении вас от одновременного управления Министерством Государственных Имуществ, Департаментом Уделов и Межевым Корпусом, вы с примерным самоотвержением приняли на себя вверяемые Мною вам новые обязанности, и при исполнении их оправдали, в полной мере, Мои ожидания.

Мятеж подавлен, сила правительственной власти восстановлена, общественное спокойствие водворено и обеспечено рядом мер, принятых со свойственными вам неутомимою деятельностью, распорядительностью, знанием местных условий и непоколебимою твердостью. Вы обратили внимание на все отрасли управления во вверенном вам крае. Вы осуществили и упрочили предначертанное Мною преобразование быта крестьянского населения, в огромном большинстве верного своему долгу и ныне снова ознаменовавшего глубокое сознание древнего и неразрывного единства Западного края с Россией. Вы озаботились улучшением быта Православного Духовенства, восстановили в народной памяти вековые святыни Православия, содействовали устройству и украшению Православных храмов, и вместе с умножением числа народных училищ положили начало преобразования их в духе Православия и Русской народности. Подвиги ваши вполне Мною оценены и приобрели вам то всеобщее сочувствие, которое столько раз и с разных сторон вам было засвидетельствовано.

К крайнему Моему прискорбию[,] ваши непрерывные и усиленные занятия еще более расстроили здоровье ваше, и вы снова заявили Мне о невозможности долее исполнять лежащие на вас многотрудные обязанности.

Снисходя к желанию вашему, и с сожалением увольняя вас от занимаемых вами должностей и званий, кроме звания Члена Государственного Совета, Я вместе с тем, в ознаменование Моей к вам признательности и в увековечение памяти о заслугах ваших пред Престолом и Отечеством, Указом, сего числа Правительствующему Сенату данным, возвел вас, с нисходящим потомством, в Графское Российской Империи достоинство.

Пребываю к вам навсегда благосклонный.

Искренне вам благодарный

Александр»[532].

Я привел текст рескрипта полностью, потому что вижу в нем великолепный образчик государственного стиля эпохи величия Российской империи.

Имеются сведения, что предложение о возведении Муравьева в графское достоинство было представлено императору Н. А. Милютиным. Текст рескрипта написал П. А. Валуев. Два крупных государственных деятеля, каждому из которых на разных этапах выпало и сотрудничать с М. Н. Муравьевым, и жестко оппонировать ему, соединили свои усилия, чтобы облечь в достойную форму цареву награду уходящему на покой ветерану. Примечательно и то, что Царь-освободитель нашел время и силы подписать проект рескрипта и собственноручно написать на нем «Искренне Вам благодарный Александр» в самое, может быть, трагическое время своей жизни – через 5 дней после смерти своего 22-летнего первенца и наследника цесаревича Николая.

На этой высокой ноте рассказ о рескрипте можно было бы закончить, но ради полноты картины нужно сказать, что знаки уважения к бывшему противнику со стороны высших чиновников высвечивают только одну, парадную, сторону отношений между ними. Но, к нашему счастью, некоторые участники событий имели симпатичную привычку вести дневник или составлять записки о пережитом. В них яснее проявляется отношение чиновников друг к другу. «Утром заезжал к Муравьеву… Сегодня эта лисица меня поцеловала, хотя жаловалась государю на встречаемое будто бы от меня противодействие», – это запись Валуева в конце марта. И, как продолжение, его же апрельская запись: «Заезжал к гр[афу] Муравьеву, чтобы его поздравить. Он, по-видимому, очень доволен текстом рескрипта, ибо поцеловал меня шесть раз»[533]. А Муравьев несколькими неделями позже диктовал для своих записок следующую характеристику «зацелованного» им Валуева: «Валуев, человек не без способностей, но бездушный космополит, преданный одной мысли и желанию воспользоваться европейской известностью или похвалой, хотя бы то было со вредом для России»[534]. Впрочем, лицемерие высших чиновников в отношениях друг с другом за прошедшие с тех пор 150 лет нисколько не изменилось.

Как бы то ни было, 17 апреля 1865 года М. Н. Муравьев стал графом и отправился в почетную отставку.

Но и эта отставка оказалась не окончательной.

XX. Последний год

«Я тебе сообщал о намерении своем оставить Вильну и проситься на покой… Теперь все это совершилось и окончено с честью, но за это дорого я поплатился своим здоровьем… Я награжден свыше заслуг моих сочувствием России и высоким милостивым вниманием Государя… Когда-то мы с тобой увидимся, любезный брат. Никогда не забуду, с какими чувствами и грустными думами мы расстались 12 мая 1863 года на дебаркадере железной дороги. Много надеюсь я, что Сырецкий чистый воздух и живая вода восстановят мое здоровье…»[535].

Это – письмо Михаила Николаевича к брату Николаю 21 мая 1865 года. Со дня отставки прошел месяц. Письмо грустноватое. Здоровье шалит? Да, но грусть, по-моему, не от этого. С явной ностальгией он вспоминает, как отправлялся навстречу трудам и опасностям в мятежный край. И вот, впервые в жизни, ему нечего делать, кроме как принимать посетителей, желающих засвидетельствовать его сиятельству благодарность и уважение за «патриотический подвиг», да отвечать на многочисленные послания в том же духе.