Жизнь Лавкрафта - [386]
Повесть "За гранью времен" была принята еще менее благосклонно, чем "Хребты Безумия". Августовский номер 1936 г. (единственный, в котором мы находим какой-то существенный ее разбор) содержит целый шквал критики. Некоторые, однако, выступали в защиту Лавкрафта, отвечая на нападки в адрес "Хребтов Безумия", а также щедро расхваливали новую работу. Но самый проницательный - и самый длинный - комментарий по поводу Лавкрафта во всех номерах "Astounding" исходил от некого У.Б. Хоскинса, который начал с того, что заявил, что Лавкрафт - один из "всего трех или четырех авторов, которых можно квалифицировать как авторов, а не просто как научных фантастов", и продолжил поэтически:
Лавкрафт делает в своих вещах почти то же, что Чайковский делает в своей музыке - его кульминационные моменты очевидны, и все же Вы все равно получаете от них удовольствие. По крайней мере, для меня его описания настолько убедительны, что я задаюсь вопросом: высекает ли этот человек свои истории из свежего, цельного гранита или он просто освобождает ударами своего резца некий древний узор, скрытый под мусором? В его словах слышится мрачный отзвук истины. Вы понимаете, о чем я? Мне нравится Лавкрафт.
Возможно, мистер Хоскинс и не ровня Ф.Р. Ливису или Гарольду Блуму, но, определенно, нельзя сказать, что работы Лавкрафта всегда встречали в "Astounding" негативный прием.
Лавкрафт не тратил много время на переживания по поводу реакции на свои опубликованные работы: он знал, что вряд ли уже напишет что-то, способное снискать расположение аудитории "Astounding". В любом случае, совсем иные события властно заняли его внимание.
Единственная активная любительская организация, НАЛП, дошла до степеней озлобленностей и мстительности, нечастых даже в начале века, когда ОАЛП и НАЛП яростно враждовали друг с другом, две фракции ОАЛП пререкались по поводу легитимности, а сам Лавкрафт оказался втянут в ожесточенные дебаты с Чарльзом Д. Айзексоном, Идой С. Хотон и другими. Ключевой фигурой в этой новой междоусобице был Хайман Брэдофски (род. 1906), чей журнал "Californian" предлагал беспрецедентные условия для публикации длинных вещей и чью кандидатуру Лавкрафт поддерживал на выборах президента НАЛП на срок 1935-36 гг.
Не совсем ясно, чем Брэдофски вызвал такую враждебность у других самиздатовцев. Его, как президента, похоже, обвиняли в деспотичности и волюнтаристском подходе к процедурным вопросам, и, по-видимому, он несколько вспыльчиво реагировал на критику. Имело ли то, что Брэдофски был евреем, какое-то отношение к делу, тоже неясно; я подозреваю, что да, хотя Лавкрафт нигде этого не признает. В любом случае, к чести Лавкрафта, он неизменно выступал в защиту Брэдофски, нападки на которого, судя по всем источникам, были крайне несправедливыми и низкими и больше напоминали придирки. В качестве примера таких нападок Лавкрафт приводит журнал, содержавший резкую критику Брэдофски, который был послан каждому члену НАЛП кроме самого Брэдофски, и другой журнал, который напечатал довольно скверный рассказец Брэдофски, сопроводив его глумливыми комментариями.
Лавкрафт ответил на все это 4 июня - статьей "Некоторые нынешние лейтмотивы и практики". В этом по-своему очень благородным документе Лавкрафт порицает оппонентов Брэдофски (или, точнее, глубоко порочную тактику, выбранную ими), отвергает нападки, отстаивая правоту Брэдофски, и в целом умоляет самиздат вернуться к цивилизованным нормам поведения. Лавкрафт ни разу не упоминает кого-то из противников по имени, но нам известно, что одним из главных оппонентов Брэдофски был Ральф У. Бэбкок, во всем остальном выдающийся деятель самиздата, который отчего-то проникся бешеной неприязнью к президенту НАЛП.
Лавкрафт, конечно, чувствовал себя вправе высказываться по этому вопросу, поскольку он, вместе с Винсентом Б. Хаггерти и Дженни К. Плейзер, был одним из Исполнительных Судей НАЛП на период 1935-36 гг. И все же он, видимо, посчитал неразумным публиковать "Некоторые нынешние лейтмотивы и практики" в какой-то любительской газете, а договорился с Барлоу распечатать на мимеографе достаточно копий, чтобы разослать всем членам НАЛП. Результат выглядел как два длинных (8,5 x 14 дюймов) листа, каждый с оттиском только на одной стороне. Кажется, статья не произвела особого эффекта. В любом случае, следующие выборы состоялись в начале июля; Брэдофски был избран Официальным Редактором, но вскоре подал в отставку, якобы по настоянию врача. Лавкрафт считает, что "общее собрание устроило юному Бэбкоку изрядную головомойку".
В начале июня Роберт И. Говард пишет своему другу Терстону Толберту: "Мать очень плоха. Я боюсь, ей осталось недолго". Он был прав: утром 11 июня Эстер Джейн Эрвин Говард, которая так и не оправилась от операции, сделанной в прошлом году, впала в кому, из которой, по словам врачей, уже не вышла бы. Говард сел в свой автомобиль и выстрелил себе в голову из ружья. Он скончался восемь часов спустя; его мать умерла на следующий день, оставив престарелого отца Говарда, доктора И. М. Говарда, понесшим вдвойне тяжелую утрату. Роберту Говарду было тридцать лет.
Говард Филлипс Лавкрафт прожил всего 46 лет, но оставил после себя неоценимый вклад в современную культуру. Его жизнь была полна противоречий, взлетов и падений. Теперь она детально исследована ведущим мировым авторитетом С. Т. Джоши, который подготовил окончательную биографию Лавкрафта – расширенную и обновленную версию книги, которая стала лауреатом премии Брэма Стокера и Британской премии фэнтези. В ней вы найдете бесчисленные подробности творчества Лавкрафта, ранее не опубликованные, а также новую информацию из архивов, которая была обнаружена за последние 15 лет, в течение которых Джоши и работал над книгой.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.