Жизнь и смерть на вершинах мира - [8]
Силами поколений зоологов, географов, геологов шаг за шагом восстанавливалась картина заселения земного шара различными животными и определялись пути их распространения из первоначальных районов обитания. В связи с состоянием поверхности Земли в различные геологические периоды на этих путях возникали препятствия или же, напротив, сохранялись своего рода природные мосты.
Постепенно возникла самостоятельная наука — зоогеография. Зоогеографы разделяют всю сушу нашей планеты на восемь областей, географические границы которых в значительной степени соответствуют очертаниям континентов (исключая Африку и Азию). В качестве самостоятельных зоогеографических областей выделяются Гавайские острова и Мадагаскар.
Всем областям присуща одна общая черта: развитие их животного мира протекало в прямой зависимости от развития их природных условий. И состояние его в наше время — результат длительного процесса изменения всего комплекса окружающей среды.
Самая значительная по размерам (и наиболее важная для нас) — палеарктическая область. Она охватывает четвертую часть суши. В нее входят вся Европа с прилегающей частью Аравийского полуострова, Северная Африка (включая Сахару), северный и умеренный пояса Азии. Само собой разумеется, что животный мир на столь огромной территории не может быть однородным. Исходя из специфики развития отдельных ее регионов, палеарктическую область делят на четыре подобласти. Нас будет более всего интересовать центральноазиатская подобласть, включающая север высокогорной Азии с его резко континентальным климатом.
Совершенно особый животный мир в наиболее жаркой части Азии, принадлежащей к восточной (или индо-малайской) зоогеографической области. Это естественно: ведь данная часть современной азиатской суши, отделившись в далеком прошлом от Африки, длительное время развивалась самостоятельно и лишь в период, когда мир млекопитающих сформировался достаточно полно, сомкнулась в единое целое с умеренным поясом Азии.
Своего рода границей между восточной и палеарктической областями является центральноазиатское высокогорье. Крылатое название Великая южная стена очень точно передает его роль и значение. Это и в самом деле стена, разделяющая два крупнейших ареала животного мира, настолько непохожих, что даже трудно себе представить возможность столь резких различий на одном континенте.
Особенно четко прослеживаются эти различия в центральной части барьера — Гималаях. Исключение представляет его восточная часть, где горы постепенно переходят в предгорья и низменности и зоогеографическая граница между двумя системами выражена слабее из-за возможности их взаимного проникновения. Зато к западу от Гималаев, там, где расположен величественный Памирский узед, и должна проходить граница обеих зоогеографических областей. Но где именно? Как в этом хаосе горных систем, из которых каждая сама по себе достаточно сложна, провести мысленную черту между севером и югом?
По всей видимости, этой чертой можно считать Гиндукуш. Я говорю «можно считать», но это больше гипотеза, догадка, чем научно обоснованное утверждение. Это хорошо подтверждает книга О. Л. Крыжановского (1965), посвященная вопросам образования и характера фауны аридных областей Центральной Азии, в которой в главе о Гиндукуше говорится: «К сожалению, фауна этой интереснейшей области пока еще очень плохо изучена…» При этом автор имеет в виду всю систему Гиндукуша, включая Центральный и Западный. Эти районы не имеют гималайского характера, значительно более доступны и поэтому постоянно посещаются зоологами.
Из Восточного же (или Высокого) Гиндукуша зоогеографы до сих пор не получили абсолютно никакой информации. В этом отношении участникам Чехословацкой экспедиции предстояло буквально стать пионерами.
Проблематику географии животного мира Гиндукуша нельзя свести только к определению границы между палеарктической и восточной областями. На территории Гиндукуша, кроме того, смыкаются и взаимовлияют целый ряд зоогеографических регионов более низкого таксономического ранга, входящих в палеарктическую область. Восток здесь как бы протягивает руку Западу. Сюда проникают, с одной стороны, виды животных из иранских степей и полупустынь, с другой — обитатели тибетских горных плато и Западных Гималаев. Отдельные следы ведут еще дальше — в Монголию и Южную Сибирь или, наоборот, к границе средиземноморской подобласти.
Многообразие высокогорной фауны связано не только с взаимопроникновением и смешением видов животных из прилегающих районов. В такой же мере (а иногда это и более значительный фактор) здесь имело значение развитие новых видов в различных горных областях, на сугубо ограниченных участках, которые и по сей день — единственный ареал их распространения. Я имею в виду типично эндемичные виды.
Исходными формами современных высокогорных эндемиков были среднегорные или даже равнинные виды (центральноазиатские горы до третичного периода не превышали 2000 метров). Одновременно со складкообразованием формировалась и высокогорная фауна, приспосабливавшаяся к изменяющимся жизненным условиям. Существенное значение имели изменения климата, обычно сухого и жаркого. В четвертичном периоде процессы горообразования в Центральной Азии после относительного затишья вновь активизировались. Это сочеталось с общим похолоданием климата, что способствовало сильному горному оледенению. Параллельно с этим шло проникновение евросибирских элементов лесной фауны, обитателей гор Южной Сибири и степных форм далеко на юг, вплоть до Гиндукуша. Периоды оледенения связаны с миграцией видов, преодолевших горные хребты и целые системы. Напротив, сухие и теплые периоды, наступавшие в межледниковые эпохи, способствовали, с одной стороны, изоляции горной фауны в различных областях, с другой — усилению проникновения пустынных и степных элементов высоко в горы.
