Жизнь и слово - [62]
Далев Словарь сохранил для нас множество замечательно метких и красочных народных слов. Но Даль в увлечении переступает границу, он хотел бы заменить и те чужеземные по происхождению слова, которые давно стали для русского языка своими. Он предлагает: вместо климат — погодье, вместо адрес — насыл, вместо атмосфера — колоземица или мироколица, вместо гимнастика — ловкосилие (а гимнаст — ловкосил), вместо автомат — самодвига, живуля, живыш.
Даля обвиняли, что сам сочиняет слова, но дело вовсе не в том, сочинил он «живыша» или «насыл» или подобрал где-нибудь в Ардатове или на Сухоне. Предложенные Далем «самодвиги» и «колоземицы» не привились, не прижились — видно, не нужны были. Народ во всем, и в языке тоже, не любит нарочитого, навязанного…
Определения и тождесловы — основа толкования, «примеры еще более поясняют дело», прибавляет Даль.
Примеры у Даля — прежде всего пословицы и поговорки. Его иной раз упрекают, что они слишком щедро насыпаны в его Словарь. Но Даль повторяет в ответ, что примеров хорошей русской речи у нас мало, потому и решил он включить в Словарь все пословицы и поговорки, сколько добыл и собрал. «Толковый словарь» становится как бы еще одним изданием сборника «Пословицы русского народа». Тридцать тысяч с лишним пословиц вошли в Далев Словарь и расселились по гнездам в зависимости от слова, которое должны пояснить.
Оказывается, можно поставить рядом две пословицы и выявить тончайшие оттенки в значении слова. Среди примеров к слову СКАЗЫВАТЬ находим: «Нужда придет, сама скажется» (то есть обнаружит себя, объявится), и рядом: «Сказался груздем, ин полезай в кузов» (то есть объявил себя, назвался). Возле слова СКАЗЫВАТЬ приведено для примера пятьдесят пять пословиц и поговорок! Но это не предел: при слове ДОБРО — их шестьдесят, при слове ВОЛЯ — семьдесят три, при слове ГОЛОВА — восемьдесят шесть, при слове ГЛАЗ — сто десять!..
Есть в Словаре также примеры, сочиненные самим Далем, есть строки из народных песен, из летописей, из «Слова о полку Игореве». «Примеров книжных у меня почти нет», — признает Даль и объясняет, что у него «недостало времени рыться за ними и отыскивать их».
И все же, хоть и редко, встречаются примеры книжные — из Ломоносова, Державина, Фонвизина, Карамзина, Жуковского, Гнедича, Гоголя, Пушкина, чаще из Крылова и Грибоедова.
Даль, к слову сказать, один из первых почувствовал «Горе от ума» не только как гениальную комедию, но как громадное явление в языке. «О стихах не говорю, половина — должны войти в пословицу», — говорил про «Горе от ума» Пушкин. Даль тоже сразу почувствовал эту пословичность языка комедии. Соединение литературной и устной народной речи он видит и в баснях Крылова. Любопытно, что приведенные в Словаре строки Грибоедова и Крылова подчас неточны, как бы взяты не с книжного листа, а из памяти, уже «обкатаны» устной речью. Тоже вряд ли случайность у точного Даля: скорее многие примеры из Грибоедова и Крылова для него не литературные цитаты, а именно пословицы.
Поверим Далю: должно быть, у него и в самом деле недоставало времени подбирать литературные примеры для своего Словаря. Но Даль, похоже, и не ставил перед собой такой задачи. Словарь Даля открывает пути к самобытному, народному слову, а с ним — к народному быту.
Кажется, слова собраны, и расставлены, и объяснены, и примеры приведены — чего ж еще? Но Даля переполняют, через край выплескиваются его знания, бывалость, опыт. Науки и ремесла, производства и промыслы, орудия труда и предметы обихода, народные обычаи, занятая, поверья — Словарь насыщен сведениями до предела. Иногда перенасыщен: тогда, как в растворе, они выпадают кристаллами — толкования слов разворачиваются в заметки, статейки, маленькие очерки (порой две-три строчки всего!) о народной жизни.
Забираясь в Словарь Даля, всякий раз задумаешься над тем, каково наломался его создатель, собирая все эти тысячи слов, сколько голову ломал, прежде чем расселил их по гнездам. Вспомним: ЛОМАТЬ — ОБЛАМЫВАТЬ — ПОДЛАМЫВАТЬ — ПРОЛАМЫВАТЬ… Но едва не в каждом гнезде, кроме толкования слова, притаилось, еще нечто.
ЛОМАТЬ — лом — «ломаные, битые вещи, особ, металл». Заметка: «Серебро берут в лом по 18 копеек. Моченые груши меняют на лом, на железо».
ОБЛАМЫВАТЬ — облом или облом — «выступ на городской, кремлевской степе». Далее узнаем, что деревянные стены, острожки, «рубили с обломом, для удобства защиты. До обломов по семнадцати венцов, а обломов по четыре венца» (венцом называют ряд бревен в срубе).
ПОДЛАМЫВАТЬ — подломная стойка — «при спуске судна, барки, которую рубят последнею».
ПРОЛАМЫВАТЬ — проломать пять пряников — «проиграть, ломая, перешибая пальцем, род игры»…
Забираешься в Словарь и все больше убеждаешься: нужно прожить жизнь Даля, чтобы составить такой.
Нужен бывалый Даль.
Известный русский ученый-языковед, исследуя Словарь Даля, пишет, что это труд художника.
Скупые заметки в «Толковом словаре» и правда увлекательнее иных Далевых рассказов и повестей. Это как бы рассказы Даля, из которых убрано то, что ему меньше всего удавалось: попытки придумать для героев приключения. Зато осталось то, что Даль умел лучше всего — описания обстановки, образа жизни, быта.
