Жизнь и приключения Светы Хохряковой - [2]

Я поднялась, засунула целлофановый пакет с сигаретами в карман грязных шорт и вломилась в кусты. Славка остался сидеть, свесив голову. Жалел, наверное, себя. Я еще раз подивилась мужикам. В любой ситуации они найдут повод пожалеть себя. Вот и сейчас известный журналист Вячеслав Погорельцев, снискавший любовь телезрителей своими неподкупными спецрасследованиями, сидел на небольшом острове в Тихом океане в зарослях колючих кустов и жалел себя за то, что снимает спецпроект для Главного канала TV под названием «Супергерой» – Суперигра за бешеные бабки. Одна неувязочка – суперпроект оплачен Большим Папиком, главным олигархом страны Шамилем Калгановым, а супергероем страны должен был стать его сын Ильдар Калганов – подонок из подонков, наркоман и просто псих. Но Большому Папику вздумалось двинуть сыночка в политику, и он начал рекламную кампанию своего отпрыска, а поскольку у них вся семейка прибабахнутая, то начали они с Академии успеха. Потому что Ильке попала шлея под хвост, и он сначала захотел стать певцом. Папик купил Ильке Академию, целиком купил, и запер Ильку с хористами на три месяца в Звездном доме под видеокамерами с надеждой, что он хоть чуть-чуть попридержится с наркотой, которой начал баловаться с тринадцати лет. Наркологи дежурили там круглосуточно, и Илька три месяца был бы хотя бы вменяемым. Стал он победителем Академии, и вся страна наслаждалась его хитами «Я непобедим в своей любви» и «Девчонки-потаскушки». Петь-то он, конечно, не умел, но с другой стороны, там вообще никто не умеет петь. Я тоже хреново пою. Но я никого и не победила. На Ильку работали лучшие специалисты шоу-бизнеса. Ему даже Пол Маккартни песню подарил. Услышал, мол, случайно Илькино исполнение и потрясся. Сколько Папик отвалил за потрясение сэра Пола, даже и догадаться нельзя, тот тоже вроде не бедняк, но до Папика ему, конечно, как до Луны. Песня так и называлась «Как до Луны». Никто ничего не понял, но охренели все. Даже мы, участники Академии, зная, что это на самом деле фуфло и залепуха, какое-то время взирали на Ильку, как кролики на удава – все-таки с Маккартни на дружеской ноге. Сам Илька тоже сбрендил от своего величия, он ведь совсем молодой – 17 лет тогда было, обнюхался кокса прямо на очередном концерте и свалился в бессознанке прямо на сцене. Скандал заминали как могли, но слухи поползли, и песня была отозвана. Я вообще думаю, что сэра Пола развели как лоха на что-то душещипательное и благотворительное. Папик практически всесилен, нет такой службы и структуры, какую он не смог бы купить на корню. Крутой, аж дым из жопы. Один прокол у крутого – недетопроизводителен. Илька – единственный его отпрыск и наследник. И ничего папаша сделать не может. Куда тогда всю х…ву кучу деньжищ девать? Некуда. Вот Папик и носится с ним, вернее, за ним, то с кнутом, то с пряником. Тогда, после концерта скандального, только Илька отошел от бессознанки, Папик вломился в Звездный дом и отметелил сыночка прямо у нас на глазах. Страшная была картина. На что я уже тогда этого гондона Ильку ненавидела, но чуть не описалась от страха. Чувствительная была. Чего-то верещать стала, на руке Папика повисла, ну и тоже в стенку отлетела. Так нас двоих и отвезли в больницу с диагнозом сотрясение мозга. А потом в больницу камер понавезли и снимали на белоснежных простынях с гвоздиками на тумбочке. Типа, мы с Илькой танец акробатический разучивали и грохнулись во время поддержки. Танец потом доснимали, когда мы уже вышли. Папик к тому времени остыл и расплачиваться начал. В приступе отцовской любви Ильке яхту подарил, а мне комнату в коммуналке в Черемушках, так как я не москвичка. И стали они считать, что я им по гроб жизни обязана. А мне после этого подарка вообще в Академии п…ец наступил. Там же половина только Илькиных корешей была, вторую половину набирали из таких же придурков, как я, по всем провинциям нашей великой Родины.

Понтов было! Не описать. Поперлись по малым городам, по глубинке так сказать. В смысле бедную талантливую молодежь искали, у которой денег нет до больших городов добраться.

А тут Великий шанс на дом. Ну и к нам в Ежовск их занесло. А я тут как тут, талантливая и бедная. Правда, не совсем молодежь – лет мне уже было 25, но собирателям талантов к тому времени осточертело шляться в захолустьях, где даже гостиниц нормальных нет, только с тараканами да клопами, и сроки поджимали, так что они решили не заморачиваться и велели мне паспорт потерять, а в новом паспорте возраст переделать, сами все в нашей милиции и уладили. Сунули сколько надо на лапу, наши-то менты не балованные, им много не надо. Так и стала моложе. Потеряла пять лет жизни вместе со старым паспортом. Хотя я его, конечно, заныкала за печкой в своей развалюхе. На всякий случай. Стала 20-летней Светланой Хохряковой, официанткой из города Ежовска. А два года обучения в театральной студии и три – работы в кукольном театре этого самого забытого Богом Ежовска как корова языком слизала. Обозвали меня Пеппи и под этой кликухой запихнули в Звездный дом. И начала я, в общем-то уже взрослая тетка, косить под enfant terri ble. Внешность позволяла, я всегда моложе выглядела. А тут еще нарядили в шорты и гольфы, выкрасили волосы в зеленый цвет, заставили говорить высоким голосом и шепелявить, чтобы педагоги по сценической речи исправить могли. Полученным результатом вся компания, во главе с главным продюсером Марком Поплавским – делателем звезд, осталась страшно довольна. Хохотали как безумные, тыкали в меня пальцем и повизгивали: «Полная идиотка». Хрюкали от удовольствия – очень уж им своя нехитрая придумка нравилась. На мой-то взгляд, все это было обычной ерундой. «Плохих девчонок» в Академии и без меня хватало – из Илькиного окружения. Вот это уж просто хуже некуда, но поскольку их пребывание было проплачено Папиком напрямую и намного дороже, чем наше (найденышей, так сказать), то против их капризов не особенно попрешь. А они все как одна захотели стать роковыми женщинами, вот и стали им волосы удлинять, сиськи увеличивать и брюлики на них навешивать.