Жизнь для Венгрии. Адмирал Миклош Хорти. Мемуары. 1920—1944 - [98]

В Венгрию были введены одиннадцать дивизий, среди которых были и танковые; сама оккупация прошла без серьезных инцидентов. Наша общественность, даже наши офицеры и солдаты, вряд ли имела какое-либо представление о так называемой «дружбе и братстве по оружию», за этими лозунгами зияла пустота. К тому же основная часть наших войск находилась на Восточном и Юго-Восточном фронтах, и не было никого из командования, кто был вправе отдавать приказы.

Премьер-министр Каллаи встретил меня на вокзале, и, пока мы ехали к дворцу, он быстро пересказал мне, что происходит в Будапеште. Гестапо арестовало девять членов верхней палаты и тринадцать – нижней; они захватили штаб-квартиру полиции и реквизировали отель «Астория» для своих нужд. Когда мы подъехали к дворцу, мы увидели у дворцовых ворот немецкую охрану.

На встрече Коронного совета, который был немедленно созван, я кратко сообщил правительству о произошедших в Клессхайме событиях. Вслед за мной выступили лица, сопровождавшие меня. Чатаи, который разговаривал с Кейтелем, заявил, что немцы настаивали на том, чтобы регент не подавал в отставку; в противном случае они намеревались предоставить свободу действий в Венгрии словакам, хорватам и румынам. Гици, встречавшийся с Риббентропом, и Сомбатхейи, который также говорил с Гитлером, подтвердили это.

Каллаи поблагодарил меня от имени правительства и всей нации за спасение высшего командования нашей национальной армии. Он горячо просил меня не оставлять мой пост, какое бы давление на меня ни оказывалось. Мне доставило большое удовольствие слышать его, он подтвердил важность тех аргументов, которые я выдвигал в Клессхайме. Когда Каллаи выступил с просьбой принять отставку его правительства, я уверил его, что пойду на это, если только меня заставят это сделать, так как он всегда пользовался моим неограниченным доверием. Мы все прекрасно знали, что тяжелые времена еще впереди. Каллаи и его семья избежали ареста, перейдя по подземным туннелям, сохранившимся со времен турецкого господства, в наши апартаменты во дворце, откуда его уже одного вывез в своей машине турецкий посланник. Граф Иштван Бетлен также смог уйти от секретной полиции, которая была послана арестовать его. Министр внутренних дел Керестеш-Фишер и его брат, бывший глава военной канцелярии, были арестованы 20 марта.

Мне удалось отклонить предложение Веезенмайера о назначении Имреди на пост премьер-министра на том основании, что этот лидер небольшого ультраправого крыла оппозиции не имеет поддержки в стране. Более сложной задачей было найти кандидата, которого одобрил бы Гитлер и который в то же время был бы приемлем для нас. Мы подумывали о создании правительства, состоявшего из гражданских служащих, но немцы отказались принять этот план и настаивали на формировании парламентского правительства. Мой выбор в итоге пал на нашего посла в Берлине генерала Дёме Стояи. Он присутствовал на переговорах в Клессхайме, прожил много лет в Берлине и был у Гитлера персоной грата. 23 марта я принял присягу новых членов кабинета. Стояи стал премьер-министром, а также занял пост министра иностранных дел. Его заместителем стал Енё Рац. Андор Ярош стал новым министром внутренних дел, Лайош Ременьи-Шнеллер – министром финансов, Лайош Сас – министром промышленности, Антал Кундер – министром торговли и транспорта, Бела Юрчек – министром сельского хозяйства, Иштван Антал – министром юстиции и образования, Лайош Чатаи – военным министром. Рац, Ярош и Кундер принадлежали к партии Имреди; Ременьи-Шнеллер, Сас, Юрчек и Антал были членами правого крыла правительственной партии.

Следующие несколько месяцев были тяжелым периодом венгерской истории. Вряд ли стоит говорить, что обещание Гитлера вывести немецкие войска сразу же, как только будет сформировано угодное ему правительство, и прекратить вмешательство в дела венгерского правительства так и не было выполнено. Балканская армия под командованием генерал-фельдмаршала барона фон Вейхса, которая отличалась высокой дисциплиной своих солдат, действительно покинула страну. Но ее место заняли войска СС и гестапо.

2 апреля доктор Веезенмайер получил распоряжение министерства иностранных дел Германии, запрещающее мне заниматься любой политической деятельностью. Отныне Стояи и его правительство должны были выполнять все приказы Веезенмайера и немецких оккупационных властей.

Для меня приятной неожиданностью было узнать, что наши послы и дипломатические работники, аккредитованные в нейтральных странах, отказались в знак протеста против оккупации Венгрии исполнять инструкции, которые им давало правительство Стояи. Несколько послов подали в отставку и продолжали поддерживать со мной связь. Положение, в котором оказалась Венгрия, получило правильную оценку, и это выразилось в том, что правительства этих нейтральных стран отказывались давать аккредитацию послам, назначаемым правительством Стояи. Премьер-министру пришлось заменить послов, подавших в отставку, на поверенных в делах.

Я уже говорил, что, когда я писал свои мемуары, я не имел под рукой нужных официальных документов. Однако у меня сохранились копии протоколов некоторых заседаний кабинета, имевших место в период немецкой оккупации, хотя я не могу гарантировать, что в них содержится вся информация. Во время их чтения фразы «немецкая сторона требует… Кабинет выражает свое согласие» повторяются с регулярной последовательностью. Стояи предложил, чтобы парламент не обсуждал арест членов двух палат; министр внутренних дел поддержал это предложение, предупредив, что любой член парламента, который будет настаивать на рассмотрении этого вопроса, будет арестован.