Жизнь для Венгрии. Адмирал Миклош Хорти. Мемуары. 1920—1944 - [77]

Им оставалось только ждать, будучи уверенными в том, что невозможно задержать течение событий.

Глава 16 Вторая мировая война. Неучастие в войне Венгрии

Политику Венгрии во время Второй мировой войны можно понять только в том случае, если признать факт кардинальных изменений в Европе за два десятилетия, прошедшие с 1914 г. Перед той первой войной вызвавшее гневный отклик позорное убийство в Сараево эрцгерцога Франца-Фердинанда, наследника трона, и поддерживаемые русскими тайные интриги, нацеленные на разрушение австро-венгерской монархии, не оставляли никаких сомнений в том, что шаги, предпринятые Австро-Венгерской империей для своей защиты, были полностью оправданы. Уйдя с должности адъютанта и снова начав служить на флоте, я был убежден, что война неизбежна и что это была с нашей стороны оборонительная война. Мы не дали никакого повода для ее начала[63]. Наше сотрудничество с Германией началось задолго до 1914 г., и австро-венгерскую и немецкую армию и флоты обеих стран связывали тесные дружественные отношения.

Вторжение Гитлера в Польшу в 1939 г. никоим образом нельзя было рассматривать в качестве вынужденных «оборонительных» мер, даже если принять во внимание, что границы, установленные Версальским договором, были несправедливыми и требовали пересмотра, о чем я ясно выразился во время моего визита в Краков и Варшаву. Русская угроза, проявившаяся в 1914 г., была выражена в еще большей степени в 1939 г.; но Гитлер не вступил в войну с Советским Союзом. Наоборот, в 1939 г. он заключил печально известный пакт со Сталиным, который вызвал большие опасения у Венгрии.

Произошедшие в Европе события отразились на политических и общественных отношениях между Венгрией и Германией. Проигранная обеими странами Первая мировая война, Версальский и Трианонский мирные договоры породили некоторую общность во взглядах обеих стран, однако Венгрия и Германия по-разному реагировали на понесенное поражение. Венгрия выступала решительно против политики стран Малой Антанты, но не против великих держав, от которых Венгрия надеялась получить поддержку в деле пересмотра принятых ранее несправедливых в отношении ее решений. Немцы, наоборот, видели в великих державах своего угнетателя.

Кроме того, друзьям Германии в Венгрии – среди которых числил себя и я, хотя и не отказывался поддерживать дружеские отношения с другими странами, – необходимо было сделать выбор между Германией и Третьим рейхом. Национал-социализм и методы Гитлера вызывали у меня отторжение. Это чувство отрицания усиливалось, когда я видел, как в венгерскую политическую жизнь проникает нацистская идеология и формируется новая партия, которая намеревалась покончить с традиционными ценностями в политике.

Германия Бисмарка и Германия императора Вильгельма II никогда не посягали на нашу свободу и независимость. Гитлер и его последователи никогда не скрывали своего мнения, что Венгрия представляет собой часть немецкого жизненного пространства. То, что мы сохраняем верность конституционным и парламентским институтам, не поддаемся воздействию безумной расовой теории, не собираемся оставлять наших польских друзей в беде, наконец, то, что нас объединяют дружеские, в том числе семейные, связи с британцами и американцами, – все это, вместе взятое, было ужасным преступлением в глазах Гитлера.

Положение осложнялось еще и тем, что проводимая западными державами политика, навязавшая нам Трианонский договор, поставила нас в тяжелейшее положение – в национальном вопросе, в экономике и политике. Даже после Первого Венского арбитража миллионы наших соотечественников все еще продолжали проживать вне границ нашей страны. Нас по-прежнему заботила их судьба, ведь решался вопрос их самосохранения; без нашего вмешательства условия их существования все больше бы ужесточались.

Также я должен подчеркнуть, что союз между Венгрией и Германским рейхом невозможно сравнивать с Тройственным союзом между Германией, Австро-Венгрией и Италией или германо-итальянским договором о союзе и дружбе (Стальным пактом). Тройственный пакт[64], к которому Венгрия присоединилась 20 ноября 1940 г., обязывал ее только оказать помощь в случае, если какая-либо подписавшая пакт страна подвергнется нападению страны, не находящейся с ней в состоянии войны на момент подписания документа.

И последнее, однако не менее важное, что необходимо принять во внимание: по геополитическим и экономическим причинам Венгрия была необходимым элементом в планах той войны, которую вел Гитлер. И образ действий Гитлера в отношении стран, в чьих ресурсах и железнодорожных путях сообщения он нуждался или на чьи территории он претендовал, не обязательно в военных целях, но чтобы не допустить их перехода в чужие руки, был прекрасно продемонстрирован в случае с Данией, Норвегией, Голландией и Бельгией. С другой стороны, он также видел, что гарантии, которые давала Великобритания Польше, Румынии и Греции, не имели практического значения. Единственное, что нам оставалось, – это проводить реалистическую политику.

Легко сказать, что нам было бы предпочтительнее вести пусть и безнадежную, но все-таки борьбу, чем подчиняться требованиям Гитлера. Но все это хорошо выглядит только на бумаге. На деле все это несусветная чушь. Отдельный человек может окончить жизнь самоубийством, вся нация – нет. Трагедия Венгрии заключалась в том, что в первый раз в ее истории ей угрожали опасности одновременно со всех сторон. И судьба, выпавшая на долю венгров, которые, как было подтверждено последующими событиями, правильно оценивали коммунистическую угрозу, была такой же, как и у тех стран, что поддались иллюзиям Рузвельта, что Советский Союз будет и впредь привержен «миролюбивой демократии» и после окончания войны будет развивать мирное и доверительное сотрудничество с западными державами.