Жизнь для Венгрии. Адмирал Миклош Хорти. Мемуары. 1920—1944 - [66]

Визит в Оберзальцберг был неофициальным. В том же 1936 г. граф Чиано, итальянский министр иностранных дел, во время визита в Будапешт передал мне официальное приглашение от своего патрона посетить его. Моя жена и я, в сопровождении премьер-министра Дараньи, министра иностранных дел Каньи, начальника Генштаба и глав военной канцелярии и канцелярии кабинета министров, прибыли в Рим в ноябре. Нас ожидала сердечная встреча: на железнодорожный вокзал Термини приехали итальянский король и королева, а также Муссолини. В открытых конных экипажах, сопровождаемые эскортом кирасир, мы ехали по украшенным флагами улицам, вдоль которых стояли толпы приветствовавших нас людей. Губернатор Рима князь Пьеро Колонна, видный и представительный мужчина с внешностью древнего римлянина, встретил нас на площади Пьяцца Эседра от лица столицы. Я испытал чувство восторга, ступив на землю Вечного города. Мы остановились в Квиринальском дворце, и Муссолини приходил к нам на чай. Вечером мы были гостями короля и королевы на устроенном ими обеде в тесном семейном кругу на вилле «Савойя». Это было приятной прелюдией к последовавшим за этим памятным дням.

На следующее утро я нанес Муссолини ответный визит в Палаццо Венеция, в котором до 1915 г. располагалось посольство Австро-Венгрии. Наступила новая эпоха. Бывшие члены Тройственного союза после периода враждебности снова были вместе; и Бенито Муссолини стал особенно популярен в Венгрии, ведь он был первым государственным деятелем, открыто заявившим, что с несправедливостью, допущенной в отношении Венгрии, необходимо покончить. Я не увидел в дуче никакого позерства, в котором его часто обвиняли. Я обратил внимание на то, что его зять граф Чиано, министр иностранных дел, оставался во время нашего разговора стоять, хотя я дважды пригласил его сесть. Даже в нашем случае дуче не стал отказываться от принятого распорядка. В просторном Саладель-Маппамондо министры были обязаны стоять у его стола.

Во время первой встречи Муссолини произвел на меня сильное впечатление. Он сразу же перешел к обсуждению проблем, актуальных в данный момент для наших стран, после того как нарисовал точную и верную картину современной обстановки в мире. Мы понимали, что за нашими переговорами с большим подозрением следили страны Малой Антанты. Однако я не имел никакого намерения вступать в переговоры о заключении союза, пока находился в Риме, хотя предположение, что таково было мое намерение, было сделано на основании того факта, что меня сопровождал начальник Генштаба и другие военные лица. Единственное, что мы обсуждали, – это поставки самолетов и оружия, на что Муссолини дал согласие.

На протяжении всего нашего визита, во время которого я встречался с его величеством и Муссолини, как наедине, так и с ними обоими вместе, слышал искренние мнения их ближайшего окружения, я проникся впечатлением, что отношения между монархом и дуче были великолепными. Я не могу определенно сказать, рассматривал ли его величество новую имперскую корону в качестве почетного титула или же как тяжелую обязанность. Во всяком случае, на публике он выражал благодарность Муссолини за порядок, который тот установил в стране, а Муссолини, со своей стороны, казалось, ценил тот факт, что король дает ему карт-бланш в управлении государством.

Из Палаццо Венеция я отправился к Могиле Неизвестного Солдата, где возложил венок. Затем состоялся представительный военный парад. Я был верхом на коне, как и император, и сопровождал его, когда он объезжал разные рода войск, которые выстроились вдоль широкого проспекта Виа дель Имперо. Затем с трибуны мы наблюдали за прохождением войск, среди которых были бегущие под музыку военного оркестра берсальеры, элитные части легкой пехоты.

Во второй половине дня по приглашению властей города Рима мы посетили Капитолийский холм. Мы восхищались величественными видами Вечного города с его историческими памятниками и монументами, среди которых была и великолепная конная статуя императора Марка Аврелия.

Во время званого обеда в Квиринальском дворце король, провозглашая тост, сказал: «Память о том духе рыцарства, который был присущ военным действиям наших стран на Адриатике, живет в наших сердцах и делает возможным установление новых дружеских связей между Италией и благородным народом Венгрии». В доказательство своих слов король наградил меня высшим орденом итальянского королевства – орденом Святой Анунциаты.

В нашу честь был проведен большой морской парад, для участия в котором в Неаполитанском заливе собралось 150 военных кораблей. На вокзале в Неаполе нас встретили кронпринц Умберто и кронпринцесса Мария Жозе; присутствие на параде столь достойных особ глубоко впечатлило нас. Их маленькая дочь принцесса Мария Пиа внесла веселую нотку в официальный прием: она засмущалась и отказалась вручать переданный ей букет моей жене. Вместе с кронпринцессой и фрейлинами моя жена осталась на яхте, в то время как меня его величество и кронпринц пригласили на борт флагманского корабля, на палубе которого в качестве морского министра меня приветствовал Муссолини и адмирал Буччи.