Жизнь для Венгрии. Адмирал Миклош Хорти. Мемуары. 1920—1944 - [63]

Обвинения, выдвинутые против нас, основывались на том, что следы преступления тянутся в Янкапусту, сельское поместье в Юго-Западной Венгрии близ Надьканижы. Венгерские власти предоставили его в качестве убежища тем хорватам, которые бежали в Венгрию по политическим мотивам и оказались без средств к существованию и документов. Югославский меморандум, переданный в Женеву 22 ноября, требовал на основании параграфа 11:2 Устава Лиги Наций, чтобы вопрос о поддержке, оказанной хорватским террористам в Венгрии, был поставлен в повестку дня Совета Лиги Наций. Поскольку, как утверждалось в меморандуме, «речь идет о подготовке на территории иностранного государства профессиональных преступников, чьей задачей является выполнение заказных убийств с определенными политическими целями». В ответ на эти фантастические обвинения наше правительство потребовало немедленного созыва Совета для рассмотрения вопроса, и в то же время британский и американский министры в Будапеште были приглашены лично в Янкапусту с целью инспекции поместья.

Я не хочу рассказывать о состоявшихся в Женеве выступлениях во время обсуждения покушения; отчет о них был составлен британским министром иностранных дел Антони Иденом. Все те, кто принял участие в расследовании, пришли к общему мнению, что обвинения, предъявленные Белградом Венгрии, беспочвенны. Человек, который позднее хвастался, что это он совершил убийство, – Анте Павелич, – был арестован вскоре в Турине, но Италия отказала в его экстрадиции. Наш представитель в Лиге Наций Тибор Экхардт заметил, что на фотографии, включенной Белградом в материалы обвинения и изображающей якобы место для учебной стрельбы в Янкапусте, на заднем плане просматриваются горы, что говорит о том, что снимок не мог быть сделан в Юго-Западной Венгрии.

Лаваль в это время готовился к поездке в Рим: надо было попытаться умиротворить Италию. Когда Лаваль показал венгерскому министру иностранных дел проект итогового заявления, Канья категорически его отверг, так как в нем утверждалось, что венгерскому правительству было известно о планах совершить убийство. Через час Лаваль вернулся с новым текстом, содержавшим не столь резкие формулировки, но по-прежнему неприемлемым. Когда же Канья заявил, что он покидает вечером Женеву, Лаваль принес третий вариант документа. Как мне рассказал позднее сам Канья, что когда он прочитал его, то вернул Лавалю и, стараясь сохранять предельную сдержанность, сказал ему: «Я считаю, что это совершенно непостижимо». В ответ Лаваль улыбнулся и воскликнул: «Великолепно!» Он намеренно представил новый текст в таком виде, что никто не мог в нем разобраться. 25 мая 1935 г. Иден предложил временно отложить разбирательство на Совете.

Политики, которые разделяли мои взгляды, все больше отстранялись от Гёмбёша. Болезнь почек отнимала у премьер-министра силы, и нам становилось все сложнее работать вместе. Пришел день, когда я пригласил его приехать в Гёдёллё, чтобы по-дружески посоветовать ему уйти в отставку. Когда Гёмбёш вошел в комнату, я понял по тому, как он выглядел, что дни его сочтены. Я не мог заставить себя сказать ему о необходимости сложить с себя обязанности премьера, но посоветовал сразу же лечь в больницу на лечение, что он и сделал. Но несмотря на то что его консультировал известный нефролог в Мюнхене, спасти его жизнь уже не представлялось возможным. Дьюла Гёмбёш умер 6 октября 1936 г. Гитлер, который высоко его ценил, прибыл в Мюнхен, чтобы сопроводить гроб до железнодорожной станции, и отправил Геринга в качестве своего представителя в Будапешт на похороны.

Преемником Гёмбёша стал министр сельского хозяйства Коломан Дараньи, умный и надежный, можно сказать, замечательная личность. Он сохранил свою прежнюю должность, чтобы все намеченные мною меры по увеличению производительности нашего сельского хозяйства могли быть реализованы без какой-либо задержки.

Наши почвы, как это хорошо известно, чрезвычайно плодородные, и продукты славятся отличным качеством. Это относится прежде всего к нашей пшенице, которая однажды даже завоевала первый приз в Нью-Йорке, соревнуясь с американской и канадской пшеницей. Основная проблема венгерского хозяйства – недостаток влаги. Поэтому я обратил внимание правительства на необходимость разработки планов по ирригации земли и строительству каналов.

Несмотря на ограниченность финансов, был построен целый ряд насосных станций и отрегулирована подача воды. Только в комитате Бекеш использование водных транспортных путей дало возможность сэкономить около миллиона пенгё в год. Расширялись посевы риса. Мне известны многие сорта риса, однако я предпочитаю венгерский благодаря его вкусовым качествам. Более того, сборы риса были кратными урожаю пшеницы. Начало войны в 1939 г. помешало мне реализовать мой план – построить канал, который соединил бы Дунай с Тисой. Даже наше коневодство и скотоводство добились больших успехов в 1930-х гг., о чем я мог судить также на примере своего собственного поместья. Для того чтобы омолодить стадо, мы импортировали чистокровных жеребцов и кобыл из Англии и из французских конных заводов Ага-хана III