Жизнь для Венгрии. Адмирал Миклош Хорти. Мемуары. 1920—1944 - [104]
Новость о похищении пришла перед самым началом заседания Коронного совета, назначенного на 10 часов. Заседание началось в 10.45. Напротив меня за прямоугольным столом сидел начальник Генштаба Вёрёш; по обеим сторонам от меня сидели члены правительства и начальники канцелярий кабинета министров и военной. Здесь я обращаюсь к протоколу, в котором мои слова переданы следующим образом: «Я собрал всех членов кабинета в этот тяжелый час в истории Венгрии. Наша ситуация предельно критическая. Уже нет никаких сомнений в том, что Германия находится на грани катастрофы. Произойди она сейчас, союзные державы решат, что единственным союзником Германии продолжает оставаться Венгрия. В этом случае может случиться так, что Венгрия как государство прекратит свое существование. Поэтому я должен вести переговоры о перемирии. Я заручился обещанием, что условия, выдвинутые противником, будут приемлемыми, но уже теперь можно сказать, что, в случае если мы заключим перемирие, Германия обрушится на нас со всей яростью. Но если мы продолжим эту безнадежную борьбу, наш народ и наше Отечество окажутся в страшной опасности и просто перестанут существовать. У нас нет альтернативы. Мы обязаны начать немедленные переговоры о перемирии».
Начальник Генерального штаба обрисовал сложившуюся военную ситуацию. Войска маршала Толбухина приближались к южным предместьям Белграда. Шли бои на участке фронта между Сегедом и Чонградом, противник стремился выйти к Тисе и форсировать ее. В завязавшихся к югу от Дебрецена ожесточенных боях участвовали танковые соединения[96]. Вёрёш подытожил: через два дня русские могут подойти к Будапешту. Он также сообщил нам, что в 10.10 он получил категоричный приказ от Гудериана следующего содержания: «Вся территория Венгрии объявляется немецким оперативным районом. Только немецкое Верховное командование может издавать приказы на этой территории. Приказы на отступление по 1-й и 2-й венгерским армиям отменяются, на это дается 12 часов».
Практически все присутствовавшие приняли участие в обсуждении вопроса. Премьер-министр Лакатош заявил, что правительство принимает все аргументы, высказанные регентом королевства, но так как оно не поддерживает идею переговоров о перемирии, то подает в отставку. Причиной отказа было названо то, что правительство не проконсультировалось с парламентом до того, как начались переговоры о перемирии. Я ответил, что был готов сообщить Веезенмайеру о своем решении и что правом просить перемирия обладает не парламент, а я, как главнокомандующий вооруженными силами. На заключение мира требовалась санкция парламента, но вследствие оккупации и многочисленных арестов этот парламент не мог больше рассматриваться в качестве полноправного конституционного органа. Все же я попросил правительство не уходить в отставку. Все присутствовавшие, включая Ременьи-Шнеллера и Юрчека, согласились продолжить свою работу.
Доктор Веезенмайер прибыл незадолго до того, как новое правительство должно было принять присягу. Заседание Коронного совета было прервано; я принял немецкого полномочного представителя в присутствии премьер-министра Лакатоша и министра иностранных дел Хеннеи. Я выразил глубокое возмущение похищением моего сына, и, когда Веезенмайер начал отрицать, что он ничего не знал об этом, я представил ему в качестве доказательства немецкие оружейные гильзы, найденные на месте преступления. Веезенмайер попытался уйти от ответа, он даже заявил, что моего сына справедливо арестовали за связи с врагом. Позднее мне стало известно, что он был доставлен на аэродром, где его уже ждал самолет. Миклоша переправили в Вену, а оттуда – в концентрационный лагерь Маутхаузен.
Я сказал Веезенмайеру, что нами было принято решение о перемирии. Его лицо побелело, и он заговорил о том, что в фамилии Хорти есть что-то мистическое, и начал просить меня отложить это решение, хотя бы на короткое время, пока я не увижу посла Рана, который прибыл в Будапешт со специальным посланием от Гитлера. Я ответил, что готов встретиться с господином Раном, но решение, что я принял, останется неизменным. Затем я вернулся на заседание Коронного совета, а новый кабинет был приведен к присяге.
В 1 час пополудни позвонил Ран. Он пытался всячески воздействовать на меня, чтобы я переменил свое решение. Я мог только ответить, что о стремлении Венгрии к перемирию уже было сообщено по радио. Текст с моим обращением был передан на радиостанцию сразу же после отъезда Веезенмайера, и он был зачитан в час дня.
Видимо, Веезенмайер не сказал Рану о сути нашего разговора. Ран выразил удивление и говорил о военных опасностях, которые могут грозить немецким войскам в случае выхода из войны венгерской армии. Выступая с венгерской мирной инициативой, я ориентировался скорее на пример финнов, чем румын; и поэтому я был готов обсуждать меры предосторожности, которые нужно было предпринять для того, чтобы русские войска не ударили в тыл немецким частям. Однако я не мог дать Рану необходимых гарантий.
Я еще раз вернулся на Совет, и в протоколе сохранилась моя краткая реплика, произнесенная в данный момент: «Я уже информировал господина Рана, что он приехал слишком поздно, и я уже просил противника о перемирии. Для нас наступают сложные времена, но этот шаг должен быть сделан. Я сжег свои корабли. Я сожалею, что так усложняю работу членам правительства».
На основе подлинного материала – воспоминаний бывшего узника нацистских концлагерей, а впоследствии крупного американского бизнесмена, нефтяного магната, филантропа и борца с антисемитизмом, хранителя памяти о Холокосте Зигберта Вильцига, диалогов с его родственниками, друзьями, коллегами и конкурентами, отрывков из его выступлений, а также документов из фондов Музея истории Холокоста писатель Джошуа Грин создал портрет сложного человека, для которого ценность жизни была в том, чтобы осуществлять неосуществимые мечты и побеждать непобедимых врагов.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Джессика Стоядинович, она же Стоя — актриса (более известная ролями в фильмах для взрослых, но ее актерская карьера не ограничивается съемками в порно), колумнистка (Стоя пишет для Esquire, The New York Times, Vice, Playboy, The Guardian, The Verge и других изданий). «Философия, порно и котики» — сборник эссе Стои, в которых она задается вопросами о состоянии порноиндустрии, положении женщины в современном обществе, своей жизни и отношениях с родителями и друзьями, о том, как секс, увиденный на экране, влияет на наши представления о нем в реальной жизни — и о многом другом.
Сергей Соколов – бывший руководитель службы безопасности Бориса Березовского, одна из самых загадочных фигур российского информационного пространства. Его услугами пользовался Кремль, а созданное им агентство «Атолл» является первой в новейшей истории России частной спецслужбой. Он – тот самый хвост, который виляет собакой. Зачем Борису Березовскому понадобилась Нобелевская премия мира? Как «зачищался» компромат на будущего президента страны? Как развалилось дело о «прослушке» высших руководителей страны? Почему мама Рэмбо Жаклин Сталлоне навсегда полюбила Россию на даче Горбачева? Об этом и других эпизодах из блистательной и правдивой одиссеи Сергея Соколова изящно, в лучших традициях Ильфа, Петрова и Гомера рассказывает автор книги, журналист Вадим Пестряков.
Впервые выходящие на русском языке воспоминания Августа Виннига повествуют о событиях в Прибалтике на исходе Первой мировой войны. Автор внес немалый личный вклад в появление на карте мира Эстонии и Латвии, хотя и руководствовался при этом интересами Германии. Его книга позволяет составить представление о событиях, положенных в основу эстонских и латышских национальных мифов, пестуемых уже столетие. Рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг интересующихся историей постимперских пространств.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.