Интересно, стоит ли начинать беспокоиться, когда безошибочно опознаёшь больничную палату по одном только белому потолку с чрезмерно яркими лампами? Очухиваться здесь уже входило в привычку.
— Он очнулся! Крис, просыпайся! Крис!
Леон растерянно покосился на молоденькую незнакомку, на уснувшего возле больничной койки младшего брата. Так, что делает здесь Крис, вполне понятно — разумеется, ему, как родственнику, сообщили о случившемся, а вот кто эта девушка? Следом новая мысль — а что, собственно, случилось? Он ведь просто уснул в зоомагазине, предварительно выломав дверь… Неудивительно, если очухался бы в ближайшем отделении полиции, но в больнице?!
— Ты почти неделю в себя не приходил! — возопил Оркотт-младший, сжимая руку брата. — Говорили, что ты можешь вообще не… Ох.
— А что случилось? — Леон не ощущал себя больным, тем более — балансировавшим совсем недавно на грани жизни и смерти. Напротив, он чувствовал себя лучше, чем раньше. Гораздо лучше, чем все последние двадцать лет.
— Вы потеряли сознание на улице, — снова заговорила девушка. — Доктор сказал, что, скорее всего, что-то с сердцем… Хорошо, что вам оказали помощь вовремя!
Понимание приходило с трудом. Значит, пока он думал, что спит, в реальном мире врачи боролись за его жизнь? Значит, он запросто мог умереть не только в многочисленных снах, но и по-настоящему?..
— Что с тобой случилось? Ой… Прости, не стоит вспоминать. Говорили, что тебе нельзя волноваться… — Крис опустил голову. Леон ободряюще улыбнулся:
— Всё уже позади. Не бойся. Я просто… встретил старого знакомого. И он пообещал как-нибудь ещё раз пригласить меня на чай.
Девушка недоумённо посмотрела на бывшего детектива, затем — на замершего Криса. Для неё эти слова ничего не значили. К счастью, Оркотт-младший тоже не стал уточнять или называть безумцем. А ведь понял. Не мог не понять.
— Эм… Ой, вы ведь даже не знакомы. Это… Это Энн. Моя жена.
Незнакомка смущённо улыбнулась. Всё встало на свои места. Поражало другое — сколько лет он не замечал ничего, кроме бесплодных поисков? Сколько лет жил одной только надеждой? Не заметил, как вырос младший брат, как совсем рядом бьёт ключом жизнь…
Не осталось боли, не осталось усталости — все они остались в череде кошмаров, кажущихся теперь не более, чем просто страшными снами. Из чёрно-белого мир стал цветным. Леон снова мог дышать, снова мог чувствовать. Прошлое позади. До новой встречи с графом ещё есть время, пусть и кажется, что оно уже на исходе. Сдохнуть всегда успеешь, а вот пожить — вряд ли.
— Вы посмотрите, какая красавица! — неожиданно всплеснула руками Энн, указывая в сторону окна. На подоконнике сидела небольшая, ярко-синяя птичка. Склонив голову набок, она внимательно рассматривала взъерошенного Криса, его жену, полулежащего на койке Леона… Громко чирикнув, она взмахнула крыльями и исчезла — только блеснула в солнечных лучах синяя искра.
Что-то подсказывало, что теперь жизнь потечёт по-другому. Нужно жить, храня как можно дальше от глаз и посторонних, и близких надежду на новую встречу. Надежду, которая непременно оправдается. Чёртов китаец, конечно, тот ещё тип. Но не выполнить обещание — это не в его стиле.
* * *
— Ди, что это у тебя на плече? Попугай?
— Дорогой мой детектив, вы не перестаёте меня удивлять. Это не попугай, а фиолетовый дрозд. Их ещё называют синими птицами. Знаете, кое-кто верит, что они приносят счастье…
— А-а… Так они синие или фиолетовые?!
— Как же вы всё-таки невежественны…
— Мне вот, к слову, интересно: когда я тебя поимею, ты тоже будешь обращаться ко мне на «вы»? Мог бы хоть раз назвать по имени.
— Всенепременно. Как только вы станете тактичнее и начнёте вместо «когда» употреблять «если»…
— Ди, иногда я тебя ненавижу!
