Жизнь длиною в сон - [13]

И вот теперь перед ним — мутный зеленоватый чай, пахнущий так, словно туда вылили пол-литра одеколона. Леон осторожно понюхал содержимое стакана: может, в этой жизни он скончался, случайно хлебнув вонючего чайку? А что, такой дрянью травануться — раз плюнуть.

Один глоток, и бывший детектив передёрнулся: ещё и сахара всыпали столько, что чаёк больше похож на сироп. Нет бы хоть спросить, класть ли эту дрянь вообще, или…

Стакан едва не выпал из рук. Мерзкий вкус вдруг показался знакомым, и Леон на всякий случай потянул носом воздух: почему-то запахло благовониями. Теми самыми дурацкими ароматизированными палочками, от которых потом по швам трещит башка… прямо как сейчас.

В воспоминаниях кто-то улыбался, подавая ему чашку с переслащенным чаем. Кто-то хорошо знакомый, невозмутимо хлещущий проклятый недосироп литрами… Имя. Проклятье, как же его зовут?

— Леон, ты в порядке? — Джил смотрела встревоженно, но сейчас её состояние волновало меньше всего. Взгляд шарил по залу в поисках чего-то, за что можно зацепиться. Вывеска какого-то мелкого магазина — золотые буквы на тёмно-фиолетовом фоне… Чьи-то разноцветные глаза.

То ли рогатая собака, то ли клыкастый баран, повисший на ноге. Оно живёт в магазине… зоомагазин! Точно.

Владелец магазина. Граф Ди.

Когда наяву звучит выстрел, не сразу понятно — взорвалась ли от боли голова или всё-таки что-то произошло. Как во сне: несколько мужчин с оружием в руках.

— Никому не двигаться! Смотаться захотите — пристрелим на месте!

Джил коротко вскрикнула — и этим, очевидно, привлекла внимание отморозков. И сейчас Леон вполне понимал её: одно дело — когда ты можешь сопротивляться, когда это просто работа… и другое — когда ты абсолютно беззащитна. Чёрт. Бывший детектив крепче сжал дрогнувшую ладонь:

— Не бойся. Что бы ни случилось, ничего не бойся.

Это было последнее, что он успел сказать, прежде чем под лопатку ткнулось дуло пистолета:

— Что, думаешь, шучу?! А?!

Джил сжимала губы, прикрывая руками живот. Правильно. Она должна выжить. Пусть это не его жизнь, пусть ему здесь не место… Пусть даже просто сон. Нельзя допустить, чтобы близкие умирали — даже во сне. А уж тем более — наяву.

— Слышь, да я тебя знаю! — чужая рука с силой потянула за волосы. — Вот и славно. Что, круто быть копом, да? Пристрелил моего брата, и забыл?! Может, мне твою девку прикончить, а?!

— А она тут при чём? — сон, просто сон. И всё равно сложно говорить спокойно. — Хочешь мстить — давай. Я здесь.

Беззвучная просьба к азиатской сучке в синем платье, эдакой властительнице сна:

«Пожалуйста, пусть Джил выживет».

Очередной выстрел и знакомая темнота.

Профессионально. Точно в сердце.

… Вы просили дать вам жизнь, в которой не будет человека по имени граф Ди. Я исполнила ваше желание — и вы снова недовольны?.. Люди иногда сами не знают, чего хотят…

… Порой достаточно одного трагического совпадения, чтобы разрушить множество жизней. В числе прочих, нас особо тронула история юной Джил Оркотт. Простой поход за покупками обернулся для её семьи трагедией: молодая женщина потеряла любимого мужа, а ещё не родившийся ребёнок — отца. Сейчас её жизни и здоровью ничего не угрожает…

… Вы вспомнили его. Похвально. А теперь попробуйте его найти…

Сон пятый

— … Ты чего, совсем обнаглел?! Разлёгся тут! Пошёл вон! Вон, тебе говорю!

Под рёбра врезался тупой, но оттого не менее тяжёлый мысок сапога. С добрым утром, называется! Леон отшатнулся, но высокий, похожий на гору мужчина — что за мутант, серьёзно?! — не стал его преследовать, лишь погрозил на всякий случай здоровенным кулаком и удалился.

Итак, он валяется за мусорным баком, и только что его пнул случайный прохожий, больше походящий на великана, сбежавшего из цирка. Прелестно.

Леон попытался встать — и не смог. Отчего-то новое тело оказалось жутко непослушным, и вертикальное положение удерживало с трудом. Пропахав носом заплёванный асфальт в третий раз, бывший детектив выругался. Вернее, попытался, но не услышал собственного голоса — только хрипло тявкнула невидимая псина.

Отлично. Ещё и надрался накануне до такой степени, что и двух слов связать не может. То-то сейчас хихикает азиатская сучка — ищи, ищи графа, и плевать, что в этом воплощении ты — слабоумный полупарализованный бродяга, дрыхнущий в подворотне.

На четырёх конечностях Леон выполз из-за мусорного бака. Сейчас главное — сосредоточиться, и тогда он точно сможет хотя бы попросить о помощи, сказать, к примеру, что где-то в Чайна-тауне обитает его знакомый или очень дальний родственник… Бывший детектив подполз к одной из прохожих — коротко стриженной женщине, ведущей за руку маленького лопоухого мальчика. Отчего-то она почти не встревожилась, не отшатнулась, лишь приобняла ребёнка за плечи и притянула ближе к себе. Выпрямиться, задать вопрос… Леон с трудом принял вертикальное положение, когда мальчишка неожиданно засмеялся и захлопал в ладоши:

— Ма, смотри, какая собачка!

— Не трогай её, Дэнни, — нервно воскликнула женщина. — она грязная, и у неё наверняка блохи.

Мать с сыном стремительно удалились, а Леон, начиная понимать весь идиотизм ситуации, бросился к ближайшей отражающей поверхности — витрине какого-то магазина. Среди застывших в нелепых, вычурных позах манекенов затерялось отражение тощей дворняги с грязной золотистой шерстью и мутными голубыми глазами. Всё разом стало ясным — и сон за мусорными баками, и привкус чего-то тухлого во рту, и бодренькая походка на четвереньках. Приехали.