Жизнь - борьба - [17]

Впервые, спокойно расположившись в своей комнате, анализировал события сегодняшнего дня. Часа через два наступит утро в Китае, Индии, Америке и Австралии. «Мне предстоит продолжить сбор денег с банковских вкладов этих стран, — радостно надеялся я в ожидании успеха, — почему же считаю эти действия недостойным делом по сравнению с политикой?» Неважно, какими способами я набираю силу для вступления в политическую игру. Петру первому или Николаю второму эта «игра» досталась от рождения, мне же приходится заслужить право и заработать силу для занятий политикой. Для этого приходится быть скоморохом, жуликом, бабником — эротоманом или алчным стяжателем чужих вкладов. Николаю Александровичу даже скучно заниматься политикой, как я точно уловил из его мыслей. А я, ради успехов в борьбе за политическое влияние в Европе, подхалимничаю перед жуликоватой Австро — Венгерской шпионкой Хильдой. Возможно ли добиваться политической власти чистыми руками? Другого пути для меня просто нет.

«Те, кто достаточно умны, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди глупее их самих». Платон.

Вот Николай второйоказался не достоин славы политика, почему и будет расстрелян. Нет, всё же верно я решил «играть» с достойным противником. Такими политиками как Ленин, Сталин. Кстати, не мешает навестить всех других политиков мира, раз собираюсь конкурировать с ними!?

Глава 3. Нам нравится только борьба

«Хильда Пруггер проведёт сегодня явно бессонную ночь, — вслушиваюсь в её мысли, — она всё ещё боится поверить в своё счастье, но уже думает как достовернее мотивировать необходимость уволиться со шпионской работы» — вот это она пожалуй зря задумала. Завтра с утра не помешает тактично намекнуть, чтобы не торопилась увольняться, даже со службы внештатным корреспондентом. Для нового дела потребуется мобильность и связи ещё большие чем у журналиста или шпиона. Удобнее сохранять прикрытие в виде этих официальных занятий. «Так ей завтра и скажу» — решаю я переносясь за парадным костюмом в Альпах. Не торопясь переодеваясь, мысленно обращаясь к разуму адъютанта императора Николая второго. Он, как оказывается, не спит и занят очень интимным делом. Осторожно полюбовавшись молоденькой фрейлиной, разделяю с ним приятные чувства экстаза, дождавшись апофеоза. Чувствую нарастание его беспокойства от ощущения моегонезримого присутствия, спокойно намекаю: «Не переживай Александр Николаевич». Он вздрагивает лёжа рядом с обнажённой девушкой, а я продолжаю: «В такой момент даже змей не укусит, что же я зверь какой бесчувственный…». Прапорщик испуганно молчит. Даже в голове у него, только одна мысль мечется: «Что делать?» Я советую не торопиться делать, прежде, хорошо не подумав. Деловито, чтобы снять напряжение и испуг, обращаюсь с деликатной просьбой, — попытаться разбудить Царя. Торопиться не обязательно, так как документы доверенностей, в двух экземплярах, он должен иметь у себя на руках через два часа. Каюсь, что поступаю некрасиво, подставляя его перед самодержцем, потому советую валить всё на меня. Для достоверности, рекомендую рассказать Николаю в какой момент отвлёк его сейчас. Только моя шутка, наконец, слегка раскрепощает парня и он отправляется на задание.

Переброска в Америку моей телесной оболочки немного тревожит меня. Преодолевать такие большие расстояние мне приходится впервые. Не рискуя сразу представить себя на земле гористого района США, что запомнил вчера пролетая на самолёте, сначала телепортируюсь на безопасную высоту над ним. Группируясь в свободном падении, спокойно разглядываю территорию под собой. Планировать с чемоданом в руке не очень удобно, потому не приземляясь, переношусь на ту же высоту, над виднеющимся вдалеке крупным поселением. Как и ожидал, ориентируясь по карте в памяти, это Юджин, второй по величине город штата Орегон. Мой европейский, с иголочки, наряд привлекает внимание редких утренних прохожих. Уроки британского произношения, полученные у гувернёра Зауральского купца Березина, очень выручают. Вокруг меня останавливаются двое прохожих, старательно растолковывающих места, где в это время открыты рестораны. Ближайшая гостиница вполне устраивает. Заказав принести дежурное блюдо, прошу официанта рассказать овинах, которые пользуются наибольшим спросом. Личина и акцент иностранца вполне оправдывают моё нездоровое любопытство. Заказав несколько самых дорогих марок вин для дегустации, между делом, интересуюсь самыми авторитетными банками в городе. Стюард охотно рассказывает, выказывая сожаление, что приём клиентов там начинается только через два часа. Пока сохраняю в память названия мест производства вин в Калифорнии, вдруг слышу в мыслях моего консультанта некоторые отрицательные эмоции. Играя совсем уже наивного простака, благо возраст мне позволяет, прямо спрашиваю о самых популярных напитках в Америке. Он гордо называет кока колу и пиво. Понимаю, что на этом континенте мне придётся изменить ориентацию. Конечно, местные центры виноделия я обязательно посещу все, но специфика менталитета здешних поселенцев со всего мира диктует более дешёвые напитки. Лейбл кока колы только набирает известность, потому планирую вложиться в акции этого предприятия. До большой депрессии 1929 года нужно накопить капитал, чтобы скупить акции самых прибыльных предприятий США. Самую известную марку пива Budweiser тоже желательно частично приватизировать.