Жизнь - борьба - [16]

Исполнив второй концерт совершенно не похожим на предыдущий, испытывал эмоциональный подъём от удачно проведённого дня. Хотел отдохнуть и «полечиться» с тремя симпатичными фанатками, но вовремя одумался. «Пока я, подобно животному, буду заниматься удовлетворением физиологических потребностей, — пришла философская мысль, — мною постоянно правят!» Возможно администрирует неизвестный «программист» создавший эту программу виртуального прошлого, в которой сейчас отжигаю. Что ещё обиднее, на меня влияют персонажи этой «игры». Мной правит бесхребетный Николай второй, болезненный Вильгельм второй и даже тётя Хильда! Конечно, буквально она не указывает порядок моих действий, но ведь поторопился вернуться в Цюрих, я именно из за неё. Честно, честно! Мне просто не хотелось расстраивать женщину, так много для меня сделавшую. Это выходит, что я, сам себя вставляю в рамки «достойного», по моему мнению, поведения? Так вот она где борьба! Скоро будет месяц, как «фунциклирую» в этом виртуальном мире, и только теперь нашёл кто же мне будет противостоять. Нет у человека врага более опасного чем он сам. Давно знаю эту старую мудрость, но только теперь понял её так глубоко и буквально. Каждый раз, когда мне приходится отказываться от первоначальных намерений ради каких — то иных, значит я сломался. Не важно по каким причинам я отказался от намеченного, важно, что проявил слабость, а то и трусость в борьбе с проблемами. Вот так я отказался поддержать и спасти Российскую Империю от грядущей революции. И причину нашёл вполне достойную, — удобство в тайной подготовке технологического скачка. «А может быть, мне просто более симпатичны революционные идеалы? — задумался, слушая восторженную болтовню Хильды, — Ни разу у меня не было серьёзного намерения избежать победы Октябрьской революции» — припомнил я все размышления в этом времени. Восторги моей попутчицы по поводу аншлагов уже второй день, немного утомили, потому попросился выйти, пройтись пешком от отеля. Для спокойной Швейцарии, девять часов вечера вполне прогулочное время. Хитрая немка, немного подумав, спросила: «Ты хочешь свой самолёт проверить?» — чуть помолчав, уже по женски любопытствуя добавила по русски: «Василёк, возьми меня с собой, пожалуйста?» У меня были совсем другие планы, но её, такое смешное поведение зависимого человека, неожиданно подкупило мою тщеславную природу. «Поехали за город, в направлении на Бассерсдорф» — крикнул я извозчику. По дороге тётя Хильда только и говорила обо мне и моих талантах. Даже не умей я читать мысли, всё равно бы понял, что у неё родилась новая идея извлечения прибыли из моих дарований. Отец полиомиелитной девчонки, как цивилизованный человек, обратился к организатору моих гастролей, то есть к ней, уже сегодня утром. Конечно плутоватая пройдоха обещала переговорить со мной и как только получит согласие сообщить ему лично, за что взяла солидную предоплату. Самолёт мой не так её интересовал как возможность спокойно договориться о завтрашнем посещении больной. Десять километров мы «промчались» за полчаса, успев решить все организационные вопросы и даже чуть больше. Для госпожи Пруггер было большим удивлением узнать, что я хотел бы видеть именно её своим представителем уже после отъезда на родину. Оставшиеся четыре выступления я пообещал сосредоточить на рекламе своих медицинских талантов. В последующем обещал навещать Швейцарию с лечебными сеансами, по мере накопления желающих, которых должна будет обеспечить именно она. Более того, в условиях высокогорья, как я «неожиданно заметил» у меня начали проявляться некоторые способности к излечению мужчин, а не только женщин. Почувствовал, как моя алчная попутчица, внутренне задрожала от возбуждения, но совершенно спокойным голосом, даже с ленцой, спросила: «Но как часто ты сможешь приезжать за тысячи километров и десятки границ?» Немного подумав добавила: «Главное, сколько такое путешествие будет стоить?» Рассмеявшись, деланно удивлённо развёл руками: «Тётя Хильда, а куда мы сейчас едем, ты забыла?» По воздуху я спокойно преодолею эти семь тысяч километров за сутки или двое. Мы как раз въезжали на территорию лётного поля. Хотя уже значительно стемнело, любопытствующей публики, около двух новых самолётов с крестами на боках, толкалось очень много. Немецкие лётчики кипели от злобы расталкивая зевак, а аэродромная охрана нарочно им не помогала. Немцев в Европе вообще не очень жаловали, как я успел заметить. В тайне от Хильды зашёл в каморку дежурных и потребовал у своих старых знакомцев очистить взлётное поле. «Надо всех лишних срочно разогнать, — очень серьёзно произнёс, — это мои хорошие знакомые пригнали мой самолёт из Германии». Решив, что я подшучиваю над ними, мужики потащили меня к новеньким фоккерам. Обрадованные моим приходом лётчики заорали по немецки, жалуясь на слабость охраны и на опасность оставлять здесь ценную технику. Переговорив с лётчиками наедине мы договорились, что после одного урока на этом летательном аппарате, я, прямо сейчас, отпущу их домой. С трудом удалось убедить, что я способен сразу, без наземной тренировки, сидеть за штурвалом. Хотя солнце скатилось к самомугоризонту, темнота, как бывает в горах, ещё не была полной. Быстро крутанув пропеллер я завёл двигатель и вскочив в кресло пилота сразу дал «газу до отказу», чуть не сбросив немца — инструктора сидящего сзади. В этот раз пилотировать оказалось фантастическилегко, так как мне помогал своими мыслями наставник за спиной. Он сразу понял, что особенных проблем со мной не будет. Я на всякий случай, скопировал все знания и опыт обоих лётчиков ещё в Берлине, что сейчас здорово мне помогло. За весь полёт второй пилот — наставник так и не произнёс ничего. Только приземлившись, он сдержанно похлопал меня по плечу, сказав: «Умный мальчик, запомнил все мои движения когда мы летели с ним и точно их все повторил». Таким образом, нужда в завтрашних учебных полётах отпала, и очень довольные лётчики отправились в дежурку спать. Я дополнительно оплатил за охрану своих самолётов старым знакомым и мы с моей подельницей отправились в обратный путь. Как я и ожидал, Хильда жадно ухватилась за идею представлять меня во всей Европе. Стараясь особо не выдавать своей заинтересованности она, осторожно ноподробно, выспрашивала о моих планах. На обратном пути я предложил ей моё «специальное лекарство на основе мёда» для приостановления разрушающих действий любых болезней. Теперь я был уверен, что мои клетки будут активно распространяться не только через винную продукцию, но и лечебными препаратами.