Жизнь Большой Реки - [72]
Я настолько взбудоражен заманчивыми прожектами, что легкомысленно не замечаю вырастающую на востоке темную полосу, не. обращаю внимания на жалобные крики водяных курочек в зарослях. А ведь речные люди знают: вечерний плач водяных курочек — это верный признак перемены погоды.
Мои кулинарные хлопоты в ту пору были до предела упрощены: ведь после встречи с «англичанином» у меня осталась лишь одна кастрюля. Или грею в ней воду для мате, или варю похлебку. В тот вечер у небольшого, уютного костра я готовлю ужин не столько изысканный, сколько основательный. В горячей золе подогреваю вскрытую банку мясных консервов. Вспоминаю об этом потому, что съеденного тогда солидного количества горячей нищи должно было хватить мне надолго…
В палатке стелю удобную постель. Похолодало, поэтому я герметически закрываю вход. Сигарета перед сном — и, беззаботно прислушиваясь к испуганным жалобам водяных курочек, я погружаюсь в блаженную дремоту…
Меня будят шум деревьев, какие-то удары по палаточному полотнищу. Мгновенно прихожу в себя. Сажусь, прислушиваюсь в темноте. Неужели?..
Меня соблазнило умиротворяющее очарование плакучей ивы, под которой я и поставил палатку. Сейчас свисающие до самой земли ветви хлещут по полотняному домику, вминают внутрь его стены. Я уже различаю шум реки. Поднялись волны, бьют о берег. Слышу, как барабанят капли дождя, сначала редкие, а через минуту дождь бьет резкими порывами.
Суресте? Неужели это юго-восточный ветер? Тот самый, которого так боятся, к которому с таким почтением относятся островитяне, жители дельты? Ветер, который дует против течения плывущей здесь на юго-восток реки, останавливает ее поток, оборачивает его вспять? Ветер — причина неожиданных наводнений?
Суресте может неистовствовать в течение нескольких дней. Я знаю об этом по собственному опыту. Не раз пережидал я его набеги там, в низовьях этой самой дельты, в доме друзей. Но то было другое дело. Никого не беспокоило, что река течет прямо под полом стоящего на высоких сваях дома, что в моторку вскакиваешь прямо с порога веранды. А сейчас обратная дорога отрезана. Под угрозой срок прибытия к финишу!
Вечером, обманутый благим покоем угасающего дня, я не натянул над палаткой дополнительной защитной крыши. Сейчас расплачиваюсь за это. Гонимые ветром полосы дождя пробивают палаточное полотно. Уже чувствую на лице липкие мелкие брызги. Нельзя допускать, чтобы внутри палатки стало сыро. Ощупью нахожу свернутый брезентовый навес, раскрываю «молнию» и выхожу наружу, под ливень.
Нелегко было развернуть брезент, найти в темноте колышки, привязать к ним шнуры и натянуть их. Ветер вырывал из рук мокрое полотнище. Нужно было также побеспокоиться о байдарке. Как хорошо, что вечером я разгрузил ее и все сложил в палат-i.с. Вытаскиваю пустую байдарку на берег, кладу вверх дном позади палатки и наконец привязываю ее к стволу плакучей ивы — на всякий случай, хотя место для лагеря и выбрал достаточно высокое, в двух метрах от уровня воды, от вчерашнего ее уровня, поскольку суресте может преподносить всякие сюрпризы.
В палатке, вновь плотно закрытой, я вытираюсь и сушусь. Отыскиваю свечку, зажигалку. Как полезна эта привычка класть все на постоянные места. Не нужно переворачивать все снизу до верху, без труда можно найти любую вещь на ощупь. Только теперь я одеваюсь. Натягиваю даже свитер. Значительно похолодало, и это утверждает меня в мысли, что виновник, действительно, суресте. Именно юго-восточный ветер так резко понижает температуру.
Свеча горит ровным пламенем. Кастрюля для разнообразия служит сейчас вместо подсвечника. В палатке, которая приведена в состояние готовности к худшему, тихо. От все более разыгрывающейся бури мой микромирок отделен двойной полотняной стенкой. Прислушиваюсь к завыванию и свисту ветра, ударам бьющих о берег волн, шуму раскачиваемых бурей деревьев, шелесту ливня — и… я спокоен. Можно даже назвать это спокойным отчаянием. Да и чему раздражаться? Тому, что я пойман, заточен на острове? Стихия виновата. Плетью обуха не перешибешь. Остается лишь ждать, когда суресте утихнет. Засыпая, я радуюсь. Даже в такой паршивой ситуации можно найти что-то вроде удовлетворения. Я радуюсь, что случайно поставил палатку входом на восток. Благодаря этому порывы ливня принимает только ее задняя, более непромокаемая стенка. Хорошо, что, ставя вечером свой домик, я делал все без спешки, основательно, как полагается. И колышки вбил глубоко, и место выбрал за стволом раскидистой ивы. Этот ствол несколько укрывает меня сейчас с востока от атак суресте. Чувство улитки, которая, спрятавшись в раковину, считает, что она в безопасности. Или чувство страуса, который, спрятав голову в песок, думает: «Все в порядке».
Следующий день не принес перемен к лучшему. Наоборот, гроза усилилась, дождь разошелся не на шутку. Делаю все, что только можно, лишь бы палатка внутри была сухая. Перед тем как выбраться наружу, раздеваюсь, накидываю на себя только плащ. Возвращаясь, оставляю его мокрым у входа.
Сразу хватает меня в свои объятия мокрый ветер, дождь заливает глаза. Темные, тяжелые тучи мчатся низко, кажется даже, прямо над верхушками деревьев. А деревья склоняются, гнутся перед бурей. Она схватила, разметала ветви плакучих ив, трясет и поднимает их высоко кверху. Мрачно и грозно выглядит река. Я вижу только небольшой участок: дождевая завеса закрывает все непроглядной серостью. Но достаточно и того, что я вижу. Река бурлит, она испещрена пенистыми греблями воли, бегущих против течения!
Уход бывшего офицера Моссад Виктора Островского сорвал вуаль таинственности с одной из самых таинственных секретных служб мира и разоблачил ее сомнительные и жестокие методы. Во время правления Эхуда Барака в Израиле прошла публичная дискуссия о праве Моссад применять во время расследований физическое насилие. Но в прошлом Моссад пользовался насилием безо всякого стеснения, что доказывают многочисленные покушения, описанные Островским. Виктор Островский показывает методы вербовки и обучения сотрудников израильской разведки.
Оставив в результате сомнительной интриги израильскую внешнюю разведку, кадровый разведчик Виктор Островский продолжает выполнять, тем не менее, самые опасные задания. Его новыми тайными руководителями становятся представители прогрессивных кругов Моссад, которые хотят отобрать власть у воинственных «ястребов» на верхушке этой спецслужбы. Чтобы спасти свою жизнь, Островский вступает в игру. Книга описывает ход этой «частной» партизанской войны Островского против Моссад, длившейся с 1986 по 1992 годы, а также историю борьбы автора с разведкой и правительством Израиля за право публикации в 1990 г.
Тайная деятельность израильских спецслужб, связь сирийских террористов с восточногерманской разведкой, охота на политических противников, интриги, убийства. И на этом мрачном фоне любовь, связавшая на всю жизнь офицера израильской спецслужбы и дочь сирийского террориста. На русском языке роман публикуется впервые.
Виктор Островский – бывший сотрудник израильской разведки Моссад Уйдя в отставку, он начал писать о закулисных сторонах деятельности своей «фирмы». Для чего был создан Моссад? Кому он служит? Борется ли с террористами или же поддерживает их? На все эти вопросы Виктор Островский отвечает на страницах захватывающего, построенного по всем законам авантюрного жанра романа «Лев пустыни».Место действия романа – страны Европы и Ближнего Востока. Натан Штейн – офицер Моссада – пытается помешать массовым убийствам, которые организует арабская террористическая организация.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автор книги, этнограф, рассказывает о своей поездка на Крайний Север, предпринятой им с целью изучения жизни, обычаев, этнографических особенностей ненцев, населяющих Гыданский полуостров. [Адаптировано для AlReader].
Автор книги — географ и журналист-международник. В книге описываются его поездки по многим странам Африки, главным образом по их глубинным, удаленным от проторенных туристских маршрутов районам, населенным подчас малоизвестными племенами и народностями. Автор описывает свои путешествия по Руанде, где живут пигмеи и высокорослые тутси, по страшной пустыне Калахари в Ботсване и свои встречи с бушменами, рассказывает о малоизвестных, но необычайно интересных районах Танзании, Замбии, Уганды, Малави, во многих из которых ни разу не бывал советский человек.
Советское Приамурье — край уникальный. Но не только о природе этого края книга В. А. Рыбина — его рассказ о русских людях, открывших и исследовавших Амур, построивших на его берегах солнечные города, об истории и будущем этого уголка нашей Родины.
Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...