Жизнь Большой Реки - [29]
Ищу и ищу. Челюсть у меня прыгает, пальцы дрожат, когда я ощупываю ногу, ожидая почувствовать боль на месте укуса. Ничего не могу найти.
И тогда мне в голову приходит радостная мысль: ядовитые зубы ярары, вероятно, не пробили голенища. Можно вздохнуть спокойно.
Разглядываю сапог: обнаруживаю на нем двойной след укола. Зубы продырявили голенище насквозь. Но оно, видимо, в этот момент не прилегало вплотную к ноге, зубы не коснулись моей кожи!
Более детальный осмотр ноги делает Вицек. Все в порядке, мне повезло. Когда я рассказал об этом вернувшимся рыбакам, они сразу показали место, где я повстречался с ярарой.
— Вы не чувствовали запах падали? Это от нашей лошади. Она паслась в маторалесе, когда ее укусила змея. А ярара всегда держится вблизи того места, где пахнет падалью, у нее есть излюбленные охотничьи угодья.
Рассказы о том, что ярара придерживается излюбленных мест, я слышал Неоднократно. Не могу сказать, соответствуют ли они истине или же их нужно отнести к категории столь многочисленных историй про змей. Я не проверял. Но зато должен признаться, что повезло не только мне, но и яраре: она была и остается единственной ядовитой змеей, которую я встретил и не убил. А встреч со змеями у меня было немало.
МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ ЗМЕЯ ВОЛОСАТОЙ?
НЕПРОШЕНЫЕ НОЧНЫЕ ГОСТИ НА ОСТРОВЕ. — С ОПАСНОСТЬЮ НАДО ВСТРЕЧАТЬСЯ ЛИЦОМ К ЛИЦУ. — ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ О ФАНТАСТИЧЕСКИХ ЗМЕЯХ И СОВЕРШЕННАЯ МНОЮ ОШИБКА. — ДУЛО РЕВОЛЬВЕРА В КАЧЕСТВЕ АРГУМЕНТА, ПОДТВЕРЖДАЮЩЕГО СУЩЕСТВОВАНИЕ ВОЛОСАТОЙ ЗМЕИ
Граница проходит по стрежню реки. Само собой разумеется, это чистая теория, так как кто же на альто Парана будет обращать внимание на такие вещи? Однако в соответствии с буквой закона струп течения определяют государственную принадлежность островов: те из островов, что по правой стороне от стрежня, парагвайские. Речные люди, к каким теперь принадлежим и мы, относятся к этому равнодушно. И те и эти острова покрыты лесом, и те и эти во время наводнений представляют собой лишь группы деревьев, торчащих прямо из воды.
Выбирая место для лагеря, мы обращали внимание лишь на то, чтобы оно было удобным и живописным. Нас не волнует даже то, что про некоторые парагвайские острова ходит злая слава.
Мы на одном из них. Остров как остров — большой, заросший лесом. Вдоль воды тянется каменисто-песчаный пляж, доходящий до высокого крутого обрыва. Наверху — лесная чащоба. Безлюдье. До противоположного парагвайского берега около километра довольно спокойной воды. Там сельва, и тоже не видно следов человека. Очень понравилось нам это место. Однако, остерегаясь неожиданного подъема воды в реке, мы на всякий случай поставили палатку над обрывом, на полянке среди зарослей. Байдарку на всякий случай мы тоже втащили на обрыв и спрятали в кустах. Через чащобу с внутренней части острова никто к нам не проберется, и со стороны реки, то есть с парагвайского берега, нас тоже никто не увидит. На пляже всегда легко набрать сухих веток, по этому мы разожгли там костер, быстро приготовили и съели ужин, а потом, оставив лишь посуду, которую решили вымыть утром, вскарабкались по осыпи на гору спать.
Но нам что-то не спалось. Ночь была темная, безлунная, наполненная пением цикад. Раздетые донага, мы лежали в палатке, защищенные надежной противомоскитной сеткой, и лениво перебрасывались словами. Покой. Два Робинзона на необитаемом острове.
Вдруг в звучное пение цикад вплелись другие звуки: что-то захлюпало, стукнуло, задребезжал металл. Совсем рядом, прямо под обрывом, почти у нас под ногами. Чутко прислушиваемся. Какие-то приглушенные голоса… На острове кто-то есть!
Быстро облачаемся в «подходящую одежду» (пижамы, высокие сапоги) и тихонько вылезаем из палатки. Осторожно выглядываем из-за кромки обрыва. При свете звезд внизу виднелась длинная лодка, из которой выпрыгивали люди. Я считал их: один… два… четыре., восемь. Восемь человек высадились на берегу, неподалеку от погасшего костра и оставленной посуды.
Они выгружали что-то тяжелое, какие-то мешки и тихо переговаривались. Сверкнул свет электрического фонаря. Раз, другой. Ого, из черной стены противоположного берега ответил огонек. Лодка отошла почти беззвучно и растворилась во мраке. На пляже, под нами, остались пять незнакомцев.
Остатки сна испарились без следа. Такого рода ночной визит никак не относится к разряду приятных. Жизнь на верхней Паране подчиняется своим неписаным правилам. Среди важнейших из них — настороженное недоверие к встречающимся людям, пока не выяснишь, кто они. Образно говоря, смотри в оба! Мы не были так наивны, чтобы считать ночных гостей мирными рыбаками. В памяти у нас еще свежи были рассказы о недавнем нападении грабителей на усадьбу жившего на берегу колониста.
Нас двое, а их пятеро — соотношение явно не благоприятное. Пока у нас то преимущество, что мы их видели, а они нас нет. Но в любой момент они могли натолкнуться на оставленную нами посуду, на теплый еще, должно быть, пепел…
Следовало воспользоваться временным преимуществом и как можно быстрее выяснить, в чем дело, чтобы попробовать стать хозяевами ситуации. Несколько фраз шепотом на ухо друг другу — и план у нас готов. Вицек останется наверху у края обрыва, вооруженный карабином и дальнобойным револьвером. Подстраховка, о которой не подозревает возможный противник. С заряженным пистолетом в правом кармане пижамной куртки я сбежал на берег реки. Делая вид, что ничего не подозреваю, я стал разгребать погасший костер. Разгребал его левой рукой, а правую не вынимал из кармана, держа указательный палец вдоль пистолетного ствола, а средний — на курке. Таким образом, в случае необходимости я мог сделать относительно быстрый и меткий выстрел.
Уход бывшего офицера Моссад Виктора Островского сорвал вуаль таинственности с одной из самых таинственных секретных служб мира и разоблачил ее сомнительные и жестокие методы. Во время правления Эхуда Барака в Израиле прошла публичная дискуссия о праве Моссад применять во время расследований физическое насилие. Но в прошлом Моссад пользовался насилием безо всякого стеснения, что доказывают многочисленные покушения, описанные Островским. Виктор Островский показывает методы вербовки и обучения сотрудников израильской разведки.
Оставив в результате сомнительной интриги израильскую внешнюю разведку, кадровый разведчик Виктор Островский продолжает выполнять, тем не менее, самые опасные задания. Его новыми тайными руководителями становятся представители прогрессивных кругов Моссад, которые хотят отобрать власть у воинственных «ястребов» на верхушке этой спецслужбы. Чтобы спасти свою жизнь, Островский вступает в игру. Книга описывает ход этой «частной» партизанской войны Островского против Моссад, длившейся с 1986 по 1992 годы, а также историю борьбы автора с разведкой и правительством Израиля за право публикации в 1990 г.
Тайная деятельность израильских спецслужб, связь сирийских террористов с восточногерманской разведкой, охота на политических противников, интриги, убийства. И на этом мрачном фоне любовь, связавшая на всю жизнь офицера израильской спецслужбы и дочь сирийского террориста. На русском языке роман публикуется впервые.
Виктор Островский – бывший сотрудник израильской разведки Моссад Уйдя в отставку, он начал писать о закулисных сторонах деятельности своей «фирмы». Для чего был создан Моссад? Кому он служит? Борется ли с террористами или же поддерживает их? На все эти вопросы Виктор Островский отвечает на страницах захватывающего, построенного по всем законам авантюрного жанра романа «Лев пустыни».Место действия романа – страны Европы и Ближнего Востока. Натан Штейн – офицер Моссада – пытается помешать массовым убийствам, которые организует арабская террористическая организация.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автор книги — географ и журналист-международник. В книге описываются его поездки по многим странам Африки, главным образом по их глубинным, удаленным от проторенных туристских маршрутов районам, населенным подчас малоизвестными племенами и народностями. Автор описывает свои путешествия по Руанде, где живут пигмеи и высокорослые тутси, по страшной пустыне Калахари в Ботсване и свои встречи с бушменами, рассказывает о малоизвестных, но необычайно интересных районах Танзании, Замбии, Уганды, Малави, во многих из которых ни разу не бывал советский человек.
Автор книги, этнограф, рассказывает о своей поездка на Крайний Север, предпринятой им с целью изучения жизни, обычаев, этнографических особенностей ненцев, населяющих Гыданский полуостров. [Адаптировано для AlReader].
Советское Приамурье — край уникальный. Но не только о природе этого края книга В. А. Рыбина — его рассказ о русских людях, открывших и исследовавших Амур, построивших на его берегах солнечные города, об истории и будущем этого уголка нашей Родины.
Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...