Жизнь Большой Реки - [28]
Под вечер, уже высматривая место для лагеря, мы встретили I руину рыбаков, приветливо махавших нам с берега. Берег в том месте был низким, сначала полоса высохшей грязи, а выше — ма-торалес — пучки травы, похожей на осоку. Нас соблазнили задержаться именно здесь несколько вытащенных на берег примитивных челнов, шалаш из пальмовых листьев, но прежде всего компания рыбаков. Палатку мы поставили неподалеку от шалаша. Нас угостили мате, пригласили к котелку с какой-то рыбной похлебкой. Ночные беседы у костра были такими интересными, что мы, тихонько пошептавшись, решили остаться здесь еще на день и ночь. Рыбаки могут рассказать уйму интересных вещей, и научиться у них можно многому.
Они жаловались на плохой улов, на то, что долгое время не могут раздобыть приманки для ловли крупной рыбы. Ведь известно: самая лучшая приманка — это рыба сабало, что-то среднее между большой плотвой и небольшим карпом. Ловят ее сетью, которую тянут по отмели. Сабало плавает обычно косяками, за один раз можно захватить сетью сразу несколько десятков килограммов. Живую приманку хранят в деревянных затопленных клетках. Беда была в том, что уже дня три сабало не показывалась у берега, а старые запасы исчерпались. По каким-то только рыбакам известным признакам на небе и на реке они полагали, что завтра день будет безветренным. Именно в такую пору сабало подходит к берегу, на отмели.
Утро действительно было тихим. Поверхность воды — как зеркало. Но ни следа сабало. Так по крайней мере заявляли с грустью рыбаки, наблюдавшие за рекой.
Потом стало здорово припекать, с неба стекал полуденный жар. Широко разлившаяся в этом месте верхняя Парана катила мутные воды, в которых отражался солнечный блеск, насыщал воздух влажной духотой. На далекой парагвайской стороне дрожала в мареве полоска леса. Все застыло в неподвижности, замерло в спячке. В пижамах, мокрых от пота и липнущих к телу, разморенные и вялые, мы сидели под пальмовым навесом. Вдруг один из рыбаков, высмотрев что-то, поднял всех на ноги:
— Сабалос!
Напротив нашего лагеря на поверхности реки виднелись расходящиеся круги, словно кто-то пальцем касался водяной глади снизу, из глубины. Это были «следы» сабало, высовывающей рты. Рыбаки знают: когда сабало движется косяком по отмели, то — жара не жара, дождь не дождь — нужно закидывать сети. Рыбаки бросились к челнам, столкнули их в реку, выбросили сеть широким полукругом и, войдя в воду, начали ее тащить. Я остался на берегу и наблюдал эту сцену издали. Темные, но пояс погруженные фигуры рыбаков двигались но реке, как в китайском театре теней, в ячейках сети сверкали живым серебром капли воды. Мне захотелось сфотографировать это. Чтобы на голове у меня было что-то влажное, я окунул в воду соломенную шляпу и поплелся к палатке за фотоаппаратом. Раскаленная земля так обжигала ступни, что я решил надеть сапоги, старые высокие сапоги, годные для езды верхом и для лазанья в зарослях. Пока я медленно брел по едва заметной в маторалес прибрежной тропинке, мои товарищи уже довольно далеко ушли вниз по реке. Глядя через камыши, я выбирал подходящий момент для съемки.
И вдруг я почувствовал удар по ноге. Легкий, еле ощутимый, как прикосновение тонкой веточки. Инстинкт, какой-то непроизвольный рефлекс человека, привыкшего к тропическому лесу, заставил меня отскочить назад.
Передо мной на тропке стояла ярара — одна из самых ядовитых змей Южной Америки.
«Ярара стоит» — жаргонное выражение, разумеется. Так говорят лесные люди. Змея может поднять лишь одну треть своего тела, а две трети ее длины, скрученные в клубок, должны создавать опору. Но если ярара «встает», это значит, что она готова к атаке.
Змея не кусается. Змея ударяет, бьет широко раскрытой пастью, из которой торчат вперед два ядовитых клыка. Такой удар оставляет почти незаметный след, похожий на два укола острой иглой. И больше ничего. Но этого достаточно.
Мой противник представлял собой самый большой экземпляр ярары, какой мне когда-либо доводилось видеть. В длину он имел, пожалуй, метра полтора. Слегка откинутая назад треугольная голова грозно подрагивала, будто пружина, готовая распрямиться и нанести удар. Нанести еще один удар!
Дурацкое положение: инстинктивно отскочив назад, я стою в одной легкой пижаме и держу в руках фотоаппарат вместо какой-нибудь внушительной палки. А разъяренная змея, нанеся удар, и не думает отступать, ожидая, что я вновь неосторожно приближусь.
Извините уж меня, по… снимка я тогда не сделал. Не сфотографировал ни тянущих сеть рыбаков, ни великолепный экземпляр ярары. Ну и быстро же я бежал к лагерю, на открытое пространство. На болотистом берегу я молниеносно скинул штаны и дрожащими руками стянул сапоги.
Разглядываю ногу: старые шрамы и новые царапины… Лихорадочно ищу след укуса, вернее, следы двух легких уколов с небольшими капельками свежей крови. Вспоминаю, что у нас нет, именно сейчас и нет сыворотки: несколько дней назад мы отдали ее, рассчитывая, что в Посадасе купим новую. Но до Посадаса еще два дня пути… Где след уколов? Нужно будет в этом месте сделать глубокий крестообразный надрез и выпустить, выдавить как можно больше отравленной крови. Затем крепко перевязать ногу выше ранки, задержать кровообращение.
Уход бывшего офицера Моссад Виктора Островского сорвал вуаль таинственности с одной из самых таинственных секретных служб мира и разоблачил ее сомнительные и жестокие методы. Во время правления Эхуда Барака в Израиле прошла публичная дискуссия о праве Моссад применять во время расследований физическое насилие. Но в прошлом Моссад пользовался насилием безо всякого стеснения, что доказывают многочисленные покушения, описанные Островским. Виктор Островский показывает методы вербовки и обучения сотрудников израильской разведки.
Оставив в результате сомнительной интриги израильскую внешнюю разведку, кадровый разведчик Виктор Островский продолжает выполнять, тем не менее, самые опасные задания. Его новыми тайными руководителями становятся представители прогрессивных кругов Моссад, которые хотят отобрать власть у воинственных «ястребов» на верхушке этой спецслужбы. Чтобы спасти свою жизнь, Островский вступает в игру. Книга описывает ход этой «частной» партизанской войны Островского против Моссад, длившейся с 1986 по 1992 годы, а также историю борьбы автора с разведкой и правительством Израиля за право публикации в 1990 г.
Тайная деятельность израильских спецслужб, связь сирийских террористов с восточногерманской разведкой, охота на политических противников, интриги, убийства. И на этом мрачном фоне любовь, связавшая на всю жизнь офицера израильской спецслужбы и дочь сирийского террориста. На русском языке роман публикуется впервые.
Виктор Островский – бывший сотрудник израильской разведки Моссад Уйдя в отставку, он начал писать о закулисных сторонах деятельности своей «фирмы». Для чего был создан Моссад? Кому он служит? Борется ли с террористами или же поддерживает их? На все эти вопросы Виктор Островский отвечает на страницах захватывающего, построенного по всем законам авантюрного жанра романа «Лев пустыни».Место действия романа – страны Европы и Ближнего Востока. Натан Штейн – офицер Моссада – пытается помешать массовым убийствам, которые организует арабская террористическая организация.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автор книги — географ и журналист-международник. В книге описываются его поездки по многим странам Африки, главным образом по их глубинным, удаленным от проторенных туристских маршрутов районам, населенным подчас малоизвестными племенами и народностями. Автор описывает свои путешествия по Руанде, где живут пигмеи и высокорослые тутси, по страшной пустыне Калахари в Ботсване и свои встречи с бушменами, рассказывает о малоизвестных, но необычайно интересных районах Танзании, Замбии, Уганды, Малави, во многих из которых ни разу не бывал советский человек.
Автор книги, этнограф, рассказывает о своей поездка на Крайний Север, предпринятой им с целью изучения жизни, обычаев, этнографических особенностей ненцев, населяющих Гыданский полуостров. [Адаптировано для AlReader].
Советское Приамурье — край уникальный. Но не только о природе этого края книга В. А. Рыбина — его рассказ о русских людях, открывших и исследовавших Амур, построивших на его берегах солнечные города, об истории и будущем этого уголка нашей Родины.
Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...