Живой мертвец - [31]

— Не переживайте, они работать не любят, а потеряшек искать так вообще для них головная боль. Вот и выпроваживают всех страждущих восвояси, внушая при этом, что и без них работы валом, а тут ещё эти людишки со своими микроскопическими проблемками против их глобальных. В этой структуре все живут по принципу: чтобы сделать, чтобы ничего не делать.

— Наверное, детка, ты права. Я ведь действительно ушла от них с ощущением, что мешаю им заниматься «вселенскими» проблемами, норовя влезть со своей «ерундой».

Старушка стала собираться домой, объясняя это тем, что темнеет, а ещё куча дел. Завтра с утра обещала быть с чем-нибудь вкусным, тогда и вернёмся к этому разговору.

Я прикрыла глаза, думая о том, как там сейчас Игорь. Вспоминает обо мне или уже и думать забыл? Хотелось бы верить, что мои жертвы не были напрасными и он обязательно вернётся ко мне, как и обещал. А если нет? Что тогда? Как я буду без него жить? Он ведь первый мужчина, которого я смогла полюбить и принять таким, какой он есть, со всеми его проблемами и недостатками. Хотя какие у него недостатки? Нет, минусов у него я не заметила, это если не считать его не очень благожелательных «друзей», любящих ходить в гости по ночам и похищать девушек. Во всём остальном он был для меня идеалом будущего мужа. Эка куда меня занесло, скоро и про детей думать начну. Я зевнула и устроившись поудобней провалилась в сон.

Утром проснулась от того, что медсестра ставила мне капельницу.

— А почему Вы меня не разбудили? Вдруг я во сне иглу бы вырвала или руку не так повернула и привет, — недовольно пробурчала я.

— Девушка, милая, я не первый год работаю, руку Вашу я бы к кровати пристегнула, — ответила медсестра и обезоруживающе улыбнулась.

Мне стало стыдно за своё скверное настроение, которое я обрушила на ни в чём неповинную женщину.

— Извините, я не хотела Вас обидеть, просто чувствую себя что-то не очень.

— Ничего, в Вашем положении капризничать можно, а самочувствие улучшится, наберитесь терпения.

Медсестра покончила с установкой капельницы и покинула палату, я же осталась гадать, что она имела ввиду. Мои раздумья прервало появление Клавдии Михайловны.

— Ну как ты? Как спалось? Выспалась?

Я рассмеялась, настроение начало улучшаться, всегда приятно, когда кто-то о тебе заботиться и переживает.

— Клавдия Михайловна, Вы забросали меня вопросами, на все отвечу одинаково: всё отлично.

— Ну и славно, сейчас позавтракаем и Гошенька зайти должен. Давай помогу тебе приподняться.

Я позавтракала с помощью заботливой старушки, потом мы обсудили погоду, которая семимильными шагами двигалась в сторону лета. Вроде только начало апреля, а на улице парило как будто май в самом разгаре. По звуки нашей болтовни в палату вошёл Жорик и остановился у двери, сложив на груди руки, и опираясь спиной на дверной косяк. Немного послушав нашу дискуссию на тему: какого лета стоит ждать, он направился ко мне.

— Как самочувствие, трещотка? — спросил он изучая что-то на датчиках находящихся слева от пастели.

— Всё отлично, — повторила я второй раз за сегодня.

— Ну раз так, то возвращаемся к «нашим баранам». Рассказываю всё и с самого начала, потом делимся мыслями.

Оказалась ты здесь неделю назад, когда свалилась в обморок на пороге Клавдии Михайловны. Это ты помнишь? — Жорик оглянулся на старушку, потом вернулся взглядом ко мне.

— Помню, — ответила я и тоже посмотрела на Клавдию Михайловну.

Она сидела сложив на груди руки и что-то пытаясь вспомнить, лоб её испещрили морщины, видимо от того, что она усиленно хмурилась.

— Так вот, Клавдия Михайловна прибежала к нам не в силах сказать что-то вразумительное, всё больше объясняя жестами, мы с родителями как раз стол к поминкам готовили, поэтому…

— Подожди, к каким поминкам? — перебила я его.

— Как к каким? К бабушкиным, — Жорик непонимающе обернулся к Клавдии Михайловне. Она же отрицательно покачала головой.

— Прости, — грустно сказал Жорик, — Я ведь забыл, что ты пропала накануне бабушкиной смерти.

Я ничего не могла ответить, из глаз потоком хлынули слёзы. В памяти стали проносится картинки минувших дней. Вот Мария Александровна сидит у моей постели, уговаривая попить куриного бульона. Вот она тискает Игоряшу, восторгаясь им. Наша прогулка вдоль Мойки. Чаепитие с пирогами.

— Тебе нельзя сейчас нервничать, ты должна выносить малышей, мы и так их чудом спасли, проговорил озабоченно Жорик.

Его слова вырвали меня из потока воспоминаний.

— Каких малышей? — ошарашенно прошептала я.

— Твоих. Ты разве не знала, что беременна? — поменявшись в лице, спросил Жора.

— Не знала.

— Я так понимаю к этому тоже приложил руки твой Игорь. Тьфу ты! Какие руки? Ну в общем ты меня поняла. Он? Если ты мне скажешь, что нет, или не помнишь или ещё что-нибудь, так и знай, развернусь и уйду! Враньё ненавижу.

— Он, — не стала я врать.

— Я почему-то и не сомневался. Наш пострел везде поспел. Он то в курсе? Хотя, о чём это я. Если для тебя это стало открытием, то ему и подавно… Где он?

— За границей, ему срочно понадобилось уехать, — стала защищать Игоря я.

— Ты «грудью на амбразуру» то не бросайся, никто твоего Игоря обижать не собирается, просто моё мнение: дети должны расти в полной семье.