Живой мертвец - [33]

В течение последующих двух недель, я ещё больше привязалась к бабуле. Иногда мне казалось, что на меня обрушилась вся нерастраченная материнская любовь и нежность. Бабушка понимала меня с полуслова, а чаще без слов. Так хорошо мне было только в детстве, рядом с любимыми мамой и папой. Бабушка же была лишена радости материнства, поэтому всё тепло и нежность она отдала мне, с трепетом ожидая появления наших малышей. Вечерами мы гадали, как назовём, срок был небольшим, посему пола ребятни мы ещё не знали. Но на всякий случай подбирали и для мальчишек и для девчат. Гипс мне сняли, и всё вроде бы было прекрасно, если бы не одно но! Мне не давало покоя то, что Игорь так ни разу мне не позвонил. А может Жорка прав, и мой любимый уже давно забыл о моём существовании? Эти мысли вызывали слёзы и тоску, которую было ни чем не заглушить. Пытаясь отвлечься, я начала изучать испанский, посчитав это куда лучшим занятием, чем проливание горьких слёз. Испанский давался достаточно легко, а мои попытки приобщить к изучению бабулю, постепенно давали свои результаты. Она оказалась замечательной ученицей и несмотря на возраст, впитывала знания как губка. К маю мы уже достаточно сносно могли говорить на повседневные темы. В начале мая мы стали собираться к переезду на дачу.

Отбыть в направлении Красного Села, мы должны были сегодня вечером, а посему я решила прогуляться. Надев лёгкий сарафанчик, обув балетки, и прихватив с собой джинсовую куртку на случай переменчивой погоды, я пошла в сторону Михайловского дворца. Неспешно входя в парк, я почувствовала, как неприятно засосало под ложечкой и на душе стало тревожно. Понимая, что нервничать мне нельзя, я стала тихонько поглаживать, не успевший округлиться живот, разговаривая со своими малютками.

— Всё хорошо, просто мама немножко чудит, мы всего лишь в парк зашли. Что здесь может быть страшного? — приговаривала я, идя вдоль аллеи.

Увидев скамью, я присела, чтобы передохнуть. Голова слегка кружилась, и очень захотелось пить. Достав из своего рюкзачка бутылку минеральной воды, чтобы утолить жажду. Пока я отпивала из бутылки, рядом со мной устроился мужчина. Вернув минералку в рюкзак, я развернулась, чтобы взглянуть на присевшего неподалёку. Им оказался мужчина кавказской наружности, который в данный момент, нагло меня рассматривал. Его чёрные глаза, казалось, прожгут меня насквозь, ощущение было такое, как будто нахожусь под рентгеновским аппаратом, причём увеличенной мощности. Если бы не этот тяжёлый взгляд, то пожалуй его можно было бы назвать обаяшкой, хотя тут я конечно загнула, слишком уж быдловатым было выражение его физиономии. Было в нём что-то такое, что смотря на него, становилось ясно, с ним лучше не спорить.

— Насмотрелись, молодой человек?

— Насмотрелся. У меня вопросы к тебе имеются. Первый: Ты почему про пацанов ментам не разболтала?

— Про каких? — изображая недоумение, спросила я.

Самой же сразу стало понятно, кого он имеет виду. Объявились, значит? Я-то надеялась, что Череп и Гарелый оставят меня наконец-то в покое, предполагая, что моё терпение вечным быть не может, ан нет, не уразумели. А это что за «приступный элемент»? уж больно он на уголовника похож, из-под рукава его футболки, чуть проступал зеленовато синий рисунок «жизненного пути» моего собеседника. Грехов за ним видимо немало. Чуяло сердечко, что за встреча мне здесь уготована, от того и маялось.

— Не переигрывай, на дуру ты не похожа. Так почему?

— У меня на милицию аллергия, — недовольно пробурчала я.

— Не поверишь, у меня тоже. Ну, так что, на вопросы отвечать будешь?

— Слушайте ну, сколько можно одно и тоже перемалывать? Мне триста лет Ваш Игорь не нужен! Я знакома с ним была всего день, а теперь что, всю жизнь из-за него страдать?

— День говоришь? — недоверчиво спросил мужчина.

— Повторяю всё с начала. В феврале я ездила в Москву, чтобы навестить могилу родителей. Остановилась как обычно в Мурене. Выйдя из номера на балкон, чтобы покурить, познакомилась с соседом, он назвался Игорем. Мы поговорили о всякой всячине, в том числе и о том кто, где родился и вырос, где живёт сейчас. Когда я сказала, что живу в Питере, Игорь сказал, что мечтал побывать в этом городе. Я и ляпнула свой адрес, мол, приезжайте, покажу город. На следующий день я отчалила. А через неделю на моём пороге нарисовался Игорь, да ещё и собаку приволок. Пожив у меня пару дней, ушёл за хлебом и не вернулся. Вот и вся история.

— Где-то я это уже слышал, — скалился «приступный элемент».

— Ну какой смысл мне врать? Я просто хочу ребёнка выносить спокойно.

— Даже так? И какой срок? — сверля меня взглядом, спросил мужчина.

— Четыре с половиной месяца, скоро пол узнаю, — врала я, пытаясь при этом ещё и улыбаться.

Мужчина нахмурился, видимо производя мысленно какие-то расчёты, потом вдруг спросил: Ну и кто счастливец?

— Мой будущий муж, зовут Георгий, жил в квартире напротив, сейчас мы живём у меня. Работает врачом. Из интеллигентной семьи. На этом всё? Я могу идти?

— Нет, не всё. А с муженьком тебе подфартило, — ухмылялся мой дознаватель.

— Я вообще везучая. Только вот с соседями по гостинице иногда не везёт, — язвительно прокомментировала я.