Житие Сергия Радонежского - [187]

Шрифт
Интервал

70. О слугѣ монастырскомъ, иже денги изгубивъ, молитвою Преподобнаго обрѣте

Лѣта 7162-го году повѣда ми обители преподобнаго Сергия [слуга] именемъ Ермола Азанчѣевъ о чюдеси преподобнаго чюдотворца Сергия[968] сице: Бывшу ему преже от нас послану быти на Низ рекою Волгою на монастырскуюрыбную ловлю с старцом Боголѣпомъ, и случися ему от того старца послану быти от града Тетюш в монастырской рыбной промыслъ болѣе 600 верстъ, на стан глаголемое Черебаево, по конецъ Златых горъ; а с нимъ старец отпустил на промыслъ денегъ пятьдесят рублевъ. Он же, усмотря мимоезжих стрелцов и иноземцов, сѣд на струг, стану своего рыбного доѣхавъ и денги довез. Егда же на стан приѣхав, увѣдавъ от своих ту сущих промышлеников: от воровских казаков станъ пограблен, и ту сущии людие жезлием биты, и похвалилися в предъидущую нощъ паки быти, и досталное строение в стану пограбити и разорити. Он же, слышав сия, ужасеся и повѣдав про денги, иже с ним, единому от своих, от протчих же утаив, берегучимонастырския казны, да не свѣдают про них воровские люди. И согласяся меж себѣ, утаяся от своих, с тѣмъ единем совѣтником своимъ, именуемым Павлом, сѣдоша в малъ стружекъ и съѣхавше на остров, близ ту сущий, и денги тыи в кожаную сумочку, еще же паки мошенку з денгами, в листъ в бумагу обѣртѣвъ, на ту же сумочку наверху положа, закопали в землю под некоемъ дрѣвомъ. И мѣсто назнаменавше, паки приѣхавше на стан, никому же об них свѣдущу, и пребыхом на стану неколико дней, ни в день, ни в ночь друг от друга не отлучающеся, вкупѣ присно пребыхом, призывающе преподобнаго чюдотворца Сергия на помощ, да избавить от напрасныя бѣды и в поругание врагом и в конечное разорение промыслу не предастъ. Егда же за молитвъ преподобнаго Сергия от воровских людей избыхомъ, и слуху про них нѣт, времени дошедшу, восхотѣхомъ деньги на промыслъ взяти, поѣхавше купно с ним на остров той, и дошедше обрѣтохом мѣсто праздно. Иде же сохранено бяше, земля раскопана, и сумки и мошенки не обрѣто[хо]мъ; токмо видѣхом на том мѣсте поверженъ листъ бумаги розодран, в нем же обѣрнута была мошенка з денгами. И видѣвше сия, ужасошася и от многи скорби на мног часъ ни проглаголати возмомогохом, токмо друг на друга начаша взирати и мыслию в недоумение впадохом. Николи друг от друга не отлучихомся, и никому повѣдахомъ, и невѣрки ни на кого не смышляхомъ, токмо помышляхомъ: развѣе камышники по нѣкоему прилучаюраскопавше взяли, поне же на том мѣсте и окрестъ того мѣста видѣхом слѣд зверин или песей. И начаша плакати со многимъ рыданием, захлипающеся и воздыхающе о такове нашедшей напасти, и межи себѣ глаголахом не возвратитися в промыслъ, ни к монастырю своему, отнюду же послани быша, поне же, рече, не поимут намъ вѣры и поставят намъ в воровство. И положихом совѣтъ: на страну далече незнаему итти или к воровскимъ людем приложитися и быти с ними заедино. И много время плакавше, в забытие впадохом и начахом ходити по острову, ово впредь, ово вспять обращающеся, и паки по тѣм же мѣстом обходихом, внѣ ума, сѣмо и овамо обращающеся. И егда воспомянухом чюдеса преподобнаго Сергия чюдотворца, паки начашапризывати на помощъ Святаго, яко к живу сущу глаголахомъ: То ли тебѣ, свѣту нашему, угодно, что от таковы напасти хотим душею и тѣлом погибнути? умилосердися над нами, преподобне отче, помози нам и не сотвори нас отриновенных от своея обители, не даждь душамъ нашим в вѣчную пагубу впасти! И сицевая и иная изрѣкохом от горести сердца своего. И много ходивше, паки приидоша на мѣсто, идѣ же было сокровище наше, и начаша слѣд дозирати и походивше по тому мѣсту не мало, внидохомъ в лѣс, от того мѣста яко до 40 сажен и вящее, — и молитвами преподобнаго Сергия обрѣтохомъ сумочку свою и мошенку, лежащу на едином мѣсте, денги всѣ цѣлы, токмо зубами изъедена сумочка. И егда обрѣтохом воскликнувше радостными гласы и преподобному Сергию велие благодарение воздахомъ, яко его святыми молитвами от напасти свободихомся. И изтоварившеся рыбными запасами, дошедше обители преподобнаго Сергия, повѣда нам и, написав своею рукою, принесе ми сия. Аз же, сия слышав, повелѣ написати в честь и в похвалу преподобному, да незабвенна будутъ чюдеса Святаго.

71. О изцелении болезни инокине некоей молитвами Святаго

Того же 162-го году, февраля въ 15 день повѣда ми инокъ Карион, иже присно стоя у раки преподобнаго чюдотворца Сергия, яко того дни приходила молитися Святей Троице и преподобнымъ мощемъ чюдотворца Сергия поклонитися с Москвы инокиня, именемъ Феодосия, прозвищемъ Давыдовых, и повѣдала о своей болѣзни сицѣ: Лежала де она тяжкою болѣзнию многое время и бысть при самой смерти и безъязычна, яко и в мертвых вмениша келейнии ея старицы, и хотѣша ея скутати, яко подобаетъ мертвых. Сродницы же и знаемии ей положиша на персѣхъ ея образ преподобнагоСергия чюдотворца, призывающе его на помощъ, да покажетъ милость свою над нею и возвратит от смертнаго недуга. И внезапу воспрянула от того часа, и болѣзнь ея отъиде от нея, и бысть здрава. Сего ради, рече, прииде благодарение воздати преподобному чюдотворцу Сергию, яко молитвами его бысть здрава.


Еще от автора Борис Михайлович Клосс
О происхождении названия «Россия»

Книга доктора исторических наук Б.М. Клосса представляет первое монографическое исследование, посвященное происхождению и бытованию термина «Россия» в русской письменности XIV—XVIII вв. (от первых упоминаний до официального названия государства). Происхождение названия «Россия» тесно связано с греческой культурой. Основная проблема состояла в установлении времени проникновения названия «Россия» в средневековую русскую письменность, объяснении причины замены древнего названия «Русь» на «Россию», его связи с определенными общественными кругами и утверждения в государственной титулатуре.


Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.