Житие Сергия Радонежского - [184]

Шрифт
Интервал

. И я слышах то от домочадецъ своих, не повѣрих имъ, почаях его лжуща. И по триех днех спящу ми во внутренней своей храмине з женою своею, и от немощи в маломъ забытии[960] бывъ, мнѣвъ, яко[961] сонъ зрѣти: Слышах в преднюю свою храмину въходящих[962], потом же и во внутренюю идущих дву иноков, боголѣпни лица имущих в освященных одѣждах; ступание же ихслышах, яко же и преже человѣкъ мой Фадѣй Флоровъ повѣда ми. Пришедше же и сташа у одра моего; мнѣ же очи свои на них возведшу, познах по лицу преподобнаго Сергия и преподобнаго Саву. И велий ужас нападе на мя, и болѣе того на боголѣпные лица их не могох возрѣти от страха, ни провѣщати могий, токмо взирая на священныя их ризы и молитву Иисусову тайно в себѣ глаголя. Преподобнии же рекоша ему: не ужасайся, рече: Сергий Радонежский и Сава Сторожевский есмы. И мняшеся ему рѣчь Сергия чюдотворца к нему: Иди, рече, во обитель паки к Саве преподобному в монастырь и вкладу дай другую пятьдесятъ рублевъ, а о болѣзни своей не скорби; будеши здрав молитвами преподобнаго Савы. — Аз же, рече, начах помышлятина сердцы своем: аще и полтораста рублевъ, дамъ. — Той же рече: ни, но то исполни, еже рекох ти. — И поидоша преподобнии вонъ ис храмины от насъ. Аз же, рече, трепенувся видѣн[ия][963], возбнувъ, возбудивъ жену свою; жена же моя видѣвъ их ис храмины идущимъ в ризах освященных. И по отшествии их жаръ от тѣла моего отступи и болѣзни моей облегчение бысть, воста со одра своего и хождаше. И потом иде к чудотворцу[964] Саве во обитель и вклад по явлению чюдес их отвезе, воздая благодарение преподобному Саве. И потом помолився по многимъ святым мѣстом Новгородские страны и у Пречистые Богородицы в Печерах, и достигох и до обители преподобнаго Сергия, благодарение воздая, яко нечаемоеисцелѣние от болѣзни их посѣщениемъ приях. Ближнии же и знаемии мои и нынѣ удивляхуся зряху, на мои скорбные мѣста, ими же я болѣзновал, како от таковы смертоносныя болѣзни Богъ помилова мя молитвами преподобных и великих отецъ Сергия и Савы.

61. О исцелении болезни человеку, трясовицею одержима, молитвами Святаго

Того же 161-го году повѣда мнѣ о чюдеси преподобнаго Сергия Андрѣй зовомый Шахов, чином бысть у самодержцаподьячей; строение же бяше вручено ему от самодержца монастырь святаго Савы Сторожевскаго строити. И в прошлом де во 159-м году после Свѣтлого Воскресения Христова впаде в болѣзнь люту, трасовица имянуема, и толико болѣвъ, яко и живота отчаятися ему, и по многимъ чюдотворнымъ мѣстом самъ и жена его о исцелѣнии болѣзни моляся и милости прошаху. Врученныя же службы минути ему невозможно, аще и немощен. Повелѣ себя строения ради вести в Савинской монастырь, призывая на помощъ преподобнаго Сергия чюдотворца, яко же и преже измлада навык имя его во устѣх присно поминати. Под стѣнами обители его и з женою своею вскормлени быша хлѣбом его чюдотворцовым, и сего ради имя его беспрестанно во устѣх поминаху, поне же и строения монастыря святаго Савы вменяше за едино, зане же преподобный Сергий учитель бѣ преподобному Савѣ. Преже убо у Сергия во обители поработав, ныне же у преподобнаго Савы ученика его, и сего ради неослабну надежду имѣя на преподобнаго Сергия. И по малѣ времени от многия болѣзни уснувшу ему на обычном своем мѣсте, зрит во снѣ преподобнаго Сергия, при возглавии своемъ на одрѣ лежаща, свѣтлым лицемъ сияюща; и начатъ припадывать к нему, со слезами моляся о исцелѣнии болѣзни своей, мнѣвшу, яко на яве. И внезапу возбнувъ от видения, трепетен бысть, сѣдя на постѣли своей, размышляяо видении Преподобнаго, и ощутив себѣ от того часа здрава, яко же николи же болѣвша, благодарив Бога и преподобнаго Сергия. И о томъ к женѣ своей посла с вѣстью в дом свой. Послѣди же приѣхавшу ми и самому в дом свой, повѣ мнѣ жена моя сице: Егда, рече, видя болѣзнь мою, оскорбися и та не мало, и по многимъ святымъ мѣстом хождаше молебствовати, и прииде в домъ свой, от многия печали не коснувся пищи, паде на возглавии своемъ, со слезами молясь о исцелении болѣзни мужу своему. И найде на ня сонъ: видитъ пришедша к себѣ стара мужа, глаголюща ей: не скорби, муж твой здрав есть, изсцелил его Сергий Радонежский чюдотворец. Она же возбнувъот видения, никого же видѣвъ, радостна бысть, повѣда своим домочадцом видение преподобнаго Сергия. И по времени томъ Андрѣй и з своею женою вкупѣ воздаша благодарение преподобному Сергию и у мощей его молѣбное пение сотвориша и отъидоша в дом свой, благодаря Бога.

62. В лѣто 7151-го, июля въ 2 день повелѣнием государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии послан былъ на ево государеву службу в Колмыцкой поход Лев Офонасьевичь Плещѣевъ. И как будет в степи близ реки Сороки за три днища, пришли к нему Уфинские татарове и учали понуждать, чтоб походом поспѣшили; а ему поспѣшить было нелзя, потому что были с нимъ государевы пушки болшие и пушечные многие запасы. И Лев Офонасьевичь собрал государевых дворянъ лутчих людей и о томъ сталъ с ними совѣтовати, какъ поспѣшить. И от того впаде в велие сѣтование. И июля въ 3 день прииде нощъ, и он, помоляся пред образом Живоначалные Троицы и великого чюдотворца Сергия, преклонися ко сну и спа в тонце снѣ. И явися ему великий чюдотворецъ Сергий и рек: не сумнѣвайся, поди, побѣдишъ невѣрных. И благословилъ его крестом и невидим бысть. И наутрие вставъ, Лев Афонасьевичь то видѣние повѣда многимъ людем, и шедъ Колмыцких людей побилъ и станы их повоева и многъ полон вземъ, людей и верблюдовъ множество, и оружие и збрую ратную побравъ. И отъидоша к Московскому государству в радости велицей, благодаря Бога и преподобнаго чюдотворца Сергия.


Еще от автора Борис Михайлович Клосс
О происхождении названия «Россия»

Книга доктора исторических наук Б.М. Клосса представляет первое монографическое исследование, посвященное происхождению и бытованию термина «Россия» в русской письменности XIV—XVIII вв. (от первых упоминаний до официального названия государства). Происхождение названия «Россия» тесно связано с греческой культурой. Основная проблема состояла в установлении времени проникновения названия «Россия» в средневековую русскую письменность, объяснении причины замены древнего названия «Русь» на «Россию», его связи с определенными общественными кругами и утверждения в государственной титулатуре.


Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.