видения, как мы читаем о Гаврииле у Даниила (см. Дан. 8:16). Представ пред ним, исполненным света и нисколько не уступавшим ему в ангельском блеске (
λαμπρότατος), – о великая слава Твоя, Христе, и благодать к человеку! – он сказал: «Возвеличилось имя твое у нас, любезный Савва, и не могу выразить, какую испытывают радость по причине твоей славы и величия высшие и близкие к Богу чины, радующиеся и торжествующие, как ты знаешь, при покаянии (см. Лк. 15:10) одного какого-нибудь грешника. Ибо и на тебе почил Дух Божий, как на апостолах и пророках и прочих, которые подобны им по духу, ибо ты не дал, по написанному, сна своим глазам и веждам дремания (Пс. 131:4–5), пока сам не стал местом и селением Божиим, и, славно возвратив образу
[182] то, что по образу, не получил вследствие этого славы и чести, хотя и раньше еще ты имел это и удостоился, как и они, увидеть преестественно Господа. Теперь же, в добавок к тому, ты получил еще более высокое и славное и вследствие этого и великим этим блеском и богоявлением сильнее наслаждаешься, насколько возможно по благодати взирая на совершенно Невидимого по существу. Ибо и древле удостоившиеся, подобно тебе, говорю, получить славу и честь, так же само по благодати видели Господа. Поэтому должно и тебе отныне, любезнейший, получившему такую дивную славу и чудное усыновление со всеми (другими благами), видеть при этом чудесно
(άπροσκόπως) и
Солнце правды (Мал. 4:2), как сын с отцом беседуя с Ним дерзновенно и получая всегда все, чего ни пожелаешь. И не только это, но за величайшей этой славой и честью от Бога – и от людей последует почет с неизреченной любовью, и демонам равным образом страшен будешь и совершенно для них неприступен, как никто и никогда. Вестником всего этого я являюсь тебе, как видишь, я сегодня от Бога, и иначе быть не может. При этом Богу угодно, чтобы ты узнал от меня как то, что тебе сегодня дивно открыто, так и то, что еще давно сказано Им в Евангелиях, а именно:
блаженны чистые сердцем, потому что они Бога увидят (Мф. 5:8), что действительно и есть будущее наслаждение праведных и славное Царство Небесное, начатков которого обыкновенно еще здесь удостаиваются через богатство чистоты славно достигшие чести усыновления (см. Рим. 8:15, 23; 9:4; Гал. 4:5; Еф. 1:5)». Это и подобное этому, объясняя, говорил ему Ангел, а великий, которому таким образом и разумение сверхъестественного от тайновождя
(μυσταγογουντος) было дано, и ухо, по словам пророка (Вар. 2:31), чтобы слышать, а также и глаза, чтобы видеть то, «чего глаз не видел и ухо не слышало и в сердце человеку не входило и что уготовал Бог любящим Его» (как раньше рассуждал по отношению к ученикам, восшедшим древле со Христом на Фавор, богоносный Дамаскин, научившись этому от апостола), – стоял, ненасытно наслаждаясь тем созерцанием и пребывая в таком вышеестественном состоянии в течение целых, как я сказал, сорока дней. «Ибо я весь был освещен, – говорил он, – сошедшим оттуда на меня светом, вместе с которым сошел и тот Божественный тайновождь, то есть Ангел, так что казалось, будто я и плотью не был облечен, или хотя и был облечен, но самой тонкой и как бы воздушной и светящейся, так что она нисколько не мешала естественной чистоте ума, даже оба
[183] они, казалось, вышеестественно, по сказанному, стали одно благодатию благого Духа, овладевшего обоими. И сам я, не знаю каким образом, видел
(κατανοεΐν) себя, именно естественную ту славу
[184] ума и души, которую невозможно передать словами».
Вот каких ни для кого не доступных таинств ты вышеестественно удостоился в высоком исступлении естественных движений ума, понимая, что это откровение будущего века. Однако ты не имел в виду до конца сохранить это тайным, ибо это несвойственно Божественной благодати, которая тебе повелела, оставив пустыню, возвратиться к нам в обитаемые страны (οικουμένη) для спасения многих, о чем я вскоре расскажу. А теперь, чтобы лучше почтить это, исследуем точнее, как Новый Завет – разумею Евангелие Христово, – будучи тайной[185] Ветхого (ибо весь писаный Закон был образом образа и тенью (см. Рим. 5:15; Кол. 2:17; Евр. 8:5; 10:1)), выражаясь словами Павла великого и самого служителя и тайноводца (μυσταγωγον) его[186] Моисея, так вот, как оно (Евангелие), будучи тайной того, потом ясно нам открылось по благоутробной милости Бога Отца, человеколюбиво пославшего Своего Единородного Сына, рожденного от жены, бывшего под Законом, чтобы мы усыновление получили (ср. Гал. 4:4–5), открывшись также с возможной ясностью и некоторым из тех, разумею, пророков и законодателей и прежде Закона отцов, так как они не писаниям и теням, как многие (другие), внимали, но благодать удостоила их высшего, почтив их этим, и далеко предпочла прочим, издалека предвозвестив свою славу и общее спасение, в чем именно и состоял, говоря вкратце, смысл откровения им тайн. То же должно сказать и по отношению к будущему возрождению или Второму Пришествию и совершенному восстановлению[187] (что и Царством Небесным, и общением с Ангелами, а также богоравенством, и сонаследием, и братством со Христом называет честное Евангелие) – что это тайны Христова Евангелия и благодати, тайно исповедуемые, ибо
