Жить в эпоху перемен - [3]
— Четвертую. Первой была я, — самолюбиво ответила подружке, чтобы не поступаться приоритетом.
— Тем более. Чего ради ты ему деньги даришь? Трое детей! Тебе не вытянуть.
Черта с два не вытянуть! Не буду я у него деньги просить — не стану дальнейших баб бездолить!..
(Смешные и милые давние воспоминания: он в моем подъезде с охапкой кувшинок; он, показывающий мне родительскую дачу так, как будто нам действительно интересно, где растут яблони, а где — клубника; он, наутро приготовивший мне завтрак и уронивший яичницу прямо в постель; он, деревянным голосом объявляющий родителям: «Папа и мама, вот моя…»; он, висящий на водосточной трубе у окна пятого этажа роддома: «Сын!..»; он, пляшущий на снегу: «Я же говорил, что девка родится!» Он, ласково утешивший: «Ну, раз уж аборт поздно — рожай, что уж сделаешь. Где двое — там и трое». И страшный сон, приснившийся мне полгода назад: длинный низкий шепот, извивающийся по постели: «Любовь прошла-а-а…»)
«Об этом я подумаю завтра», — сказала Скарлетт О’Хара. Ветром меня не унесет — некуда, на содержание нас никто не возьмет, а на мою зарплату мы не проживем.
Позвонила верная и состоятельная подруга № 2:
— Ну, как твой козел?
— Он не мой и не козел, — обиделась я за коммунального соседа, — у него возрастные явления. Переходный возраст.
— Ну-ну, давай защищай! Он тебе деньги-то дает?
— Раз не дает, значит, нет у него.
— Ну-ну. А тебе в твоей богадельне-то платят?
— Платят. Шестьсот. И детские сто тридцать.
— Ну, давай ложись и с голоду помирай. Значит, так: послезавтра к десяти приедешь в Апрашку, под аркой я тебя встречу, возьмешь носки и колготки на реализацию. Понятно?
— Никогда. Я торговать не буду никогда, — испугалась я, — а вдруг кто-нибудь увидит?
— Увидят, — дружески пообещала верная и состоятельная, — а не увидят, так ты ноги протянешь, идиотка!
Так я стала новой русской.
Забили стрелку
Рэкетиров было двое: один вежливый, но очень длинный (я ему — по ухо), а другой с фонарем под глазом, но совсем маленький (он мне — до плеча). Нормальные такие, обыкновенные рэкетиры. Как в кино показывают: куртки, затылки и пальцы веером.
— …Вы же умная женщина, — говорил очень длинный, представившийся, конечно, Малышом, — не мы, так другие. Крыши-то у вас нет?
— Ой нет, извините, пожалуйста, — я на всякий случай смутилась.
— Да что ж извиняться-то? Оборот ваш мы знаем, трудности у вас, понятно, как у всех, но лишняя головная боль-то вам зачем? Так что лимон в месяц. На первое время. Если будут проблемы — звоните.
Крыша, как я поняла, у меня появилась. Но тут же и поехала. Кажется, через месяц я вывалюсь из ненавистной рыночной нереальности в любимую академическую действительность, где шестьсот + детские. Не хочу: за полгода дети привыкли есть. И я тоже.
— За детишками вашими присмотрим. Мало ли что может случиться? — внесла полную ясность маленькая сволочь с фонарем.
Та-ак. За что боролись? Вот на это самое и напоролись. Отреагировала я молниеносно:
— С этими-то? Душу всю из меня вынули, паразиты, — доверительно сообщила я слегка обалдевшим от такого поворота крышедержателям. — Хоть бы и делись куда — перекрещусь! Папаша, козел вонючий, смылся, возись теперь с его отродьем! Да я, ребята, честно, столько раз мечтала — отвалились бы они от меня все! — и я с надеждой посмотрела на рэкетиров: может, освободят они меня от отродьев? Спасут остатки дней не первой молодости?
Они смотрели на меня как на ненормальную: не по понятиям, да и смена лексикона их явно озадачила…
— Да нет, вы нас не так поняли. Мы такими делами не занимаемся, — припугнулся Малыш, — наше дело — охрана.
Я отчетливо разочаровалась:
— А-а… Ну что ж, охрана мне, конечно, нужна… Но вы же понимаете, миллион — это нереально.
— А чё, ты в три горла жрать собираешься? — вскинулся совсем маленький с фонарем.
В три горла я, естественно, не собиралась: нас было четверо.
— Умолкни, Юрик, — посоветовал Малыш, — ну и сколько?
— Двести! — щедро посулила я. — И знаете что? Давайте по безналу! И всем хорошо будет. Извините, ради Бога, Малыш, а как вас зовут?
— Андрей, — удивился он.
— А по отчеству?
— Петрович, — с натугой припомнил сын Петра.
— Видите ли, Андрей Петрович, — культурно продолжила я, — мои проблемы — это мои проблемы, но вам же надо аккуратно платить?
— Вот и заплатишь, когда скажем, — высунулся жадный Юрик. — И какие такие двести?
— Минуточку. Андрей Петрович, попросите, чтобы меня не перебивали. — Бедному Малышу явно нравилось быть Андреем Петровичем. Юрика я вельможно не замечала. «А чё, в натуре, — с трудом думала я на незнакомом языке, вживаясь в роль, — если я такая крутая, что ко мне рэкетиры явились, — с шестерой, что ли, базарить?»
— Закройся, ты! — рявкнул Малыш, и маленький Юрик усох на стуле. — Ну?
— Видите ли, Андрей Петрович, — совсем культурно продолжила я, — товар я беру по безналу. Торгую через кассу. Выручку — в банк. За наличку мне поставщики товар не отпустят — фирмы солидные. Миллион! Что такое сейчас миллион? Копейки. Но по безналу. А наличку я сама-то в руках держу, пока в банк еду. Ну, выну я этот миллион раз-другой, и все. Серьезно. Мне это надо? А вам?
Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.
Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.
Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.
«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».
Еще вчера Юлия была женой состоятельного человека и у нее не было сомнений в будущем своей дочери и своем собственном…Сегодня, после трагической гибели мужа, она — нищая, и, кажется, помочь ей не может никто.Ее подруга Наталья никогда не могла рассчитывать на своего незадачливого мужа — и тревога за дочь, и все многочисленные проблемы ложились на ее, и только на ее, плечи.В жизнь каждой из них приходит ЛЮБОВЬ.Та самая любовь, которая расцвечивает жизнь новыми красками и наполняет ее особым смыслом.Та самая любовь, которая делает женщину СИЛЬНОЙ.Та самая любовь, перед которой отступают все трудности и невзгоды!
Две жизни. Две судьбы. И одна любовь.Любовь, в которую давно уже не верит автогонщик по прозвищу Белый Волк, внешне — мужественный супермен, а на поверку — мучительно одинокий, изверившийся в жизни человек…Любовь, которая озаряет новым светом жизнь независимой и гордой Ирины, не так давно потерявшей все, что было ей дорого, погруженной в черный омут безнадежности…Две боли. Две надежды на счастье. И — одна любовь...
Семейные интриги, ревность и соперничество двух сестер, такое долгое, что становится судьбой, любовь к одному – на двоих – мужчине... Некрасивую, упрямую, бедную сестру снедает зависть к богатой, красивой, нежной, очаровательной. «Плохая девочка» станет главным редактором глянцевого журнала, «хорошая девочка» – новой русской женой, и это не мыльная опера, а полная реалий жизнь ленинградской семьи с конца 70-х годов до наших дней, история о том, как дети расплачиваются за ошибки родителей, о незабываемой любви, о самой жизни...
Казалось бы – что нужно женщине для счастья? Любящий муж, богатый дом… Но рядовой поход в гости к свекрови перевернул всю ее жизнь. Нежданно-негаданно она встретила там Его. И утонула в его глазах, и забыла обо всем. Хотя… у нее нет права его любить.