Жить и умереть в Париже - [30]

* * *

Аркадий сидел в машине и слушал музыку по радио. Позиция для наблюдения была выбрана отличная. Он видел и единственный подъезд, и торец с пожарной лестницей и черным ходом. Консьержки в доме, на их счастье, не было, а проблем с входными кодами для Аркадия не существовало.

На приборном щитке лежала фотография, на которой были засняты Жан-Марк и Ольга. Оставалось надеяться, что за прошедшие годы бывший муж Ольги не слишком изменился.

У этого лысеющего увальня был вид простачка. А может, это у него от избытка чувств губы вытянулись в такую благодушно-глупую улыбку?

Все входящие и выходящие из подъезда были хорошо видны Аркадию. Три часа назад он сменил Алика и теперь настроился на долгое ожидание. Положив ноги на соседнее сиденье, он достал бутерброды, воду и, перекусывая, еще раз прокручивал в мозгу возможные варианты развития событий. И тут он обратил внимание на плотного мужчину, который с пакетом провизии вышел из супермаркета и теперь перебегал дорогу напротив дома. Ошибиться было невозможно: господин в сером плаще, с обмотанным вокруг горла шарфом был не кто иной, как бывший муж Ольги.

Аркадий тут же вызвал по мобильному Алика. Нечего со своей кралей матрас проминать в гостинице. На работе все-таки. Поджидая компаньона, он позвонил Игорю, рассказал о новостях и попросил дальнейших указаний. Голос шефа не предвещал ничего хорошего. Игорь мрачно поинтересовался, как это они, джеймсы бонды хреновы, умудрились упустить Ольгу в Париже. Сбивчивых оправданий Аркадия он слушать не стал, велел сутки-двое следить за домом: вдруг появится Ольга или же Жан-Марк решит где-то встретиться с ней. Если за два дня ничего не произойдет, надо будет выходить напрямую на бывшего мужа «комсомолки».

Аркадию ситуация нравилась все меньше и меньше. Он уже понял, что если им и удастся получить деньги, то ценой очень больших усилий, да и то если подфартит: противница оказалась уж больно смекалистой и везучей, да и вела себя иногда как настоящая профессионалка, чем совершенно сбивала их с толку. И потом, это сообщение, оставленное Мариной на автоответчике Жан-Марка… Вдруг он уже сообщил Ольге, что ею интересуются, и та, минуя Страсбург, рванула куда-нибудь подальше, в глубинку. И все же он решил не форсировать ситуацию, не брать ответственности на себя, а, следуя указанию шефа, ждать.

Возможность получить с «комсомолки» деньги казалась ему все более и более сомнительной. А возможность наказать ее? Для этого надо было сначала найти ловкачку. Возвращаться домой без результата — это значит потерять работу, что в его возрасте совсем нежелательно. Да и какую нормальную работу сможет найти он, бывший «афганец», специалист по «особым поручениям»?

В конце улицы появились Алик и Марина. Влюбленную пару, казалось, ничего, кроме их самих, не интересовало. Аркадий чуть не задохнулся от злости: вот повезло с напарничком — от первой попавшейся юбки голову совсем потерял. Опустив боковое стекло, Аркадий дождался, когда парочка приблизится. Кивком он велел Алику садиться в машину, а Марину отпустил, посоветовав ей прогуляться по магазинам, а потом ждать их в гостинице.

* * *

Ольга взяла направление на юг и вела машину по автостраде, не понимая, куда едет и к кому. Страх гнал ее вперед, как тогда, в Париже, ночью после банкета. Все это было похоже на мистику, на кошмарный сон. Она одна, совершенно одна в этом мире. Ей вдруг показалось, что преследователи предугадывают все ее шаги, что сопротивление бесполезно, что рано или поздно ее вычислят и найдут. Только чудом она может спастись.

Потом мысли ее вернулись к Жан-Марку. В нем Ольга была уверена, как в себе. Он не скажет ничего лишнего, не подведет ее. Уже привыкнув к жизни в нормальном правовом обществе, она не сомневалась, что российские отморозки побоятся распоясываться на чужой территории и не посмеют сунуться к гражданину Франции.

Горячее, яркое, почти летнее солнце било прямо в глаза, и Ольга опустила защитный козырек. Дорога шла среди холмов, сплошь покрытых виноградниками. Тяжелые, спелые гроздья белого, розового и красного цвета клонились к самой земле. В этой красоте и изобилии таились какие-то необъяснимые покой и уверенность. И, несмотря на свое отчаянное положение, Ольга вдруг почувствовала, что счастлива. Счастлива просто оттого, что есть это солнце, это синее небо, эти светящиеся гроздья, полные жизни.

Она машинально ехала в сторону Мюлуза, может быть, потому, что пару лет назад отдыхала там в маленькой горной деревушке неподалеку от швейцарской границы. Недалеко был Кольмар, но Ольга не собиралась туда, ведь скорее всего и адрес Моник преследователи уже нашли среди бумаг.

Вдруг ее внимание привлек указатель «Рибовиль». Не понимая, что ею движет, даже не успев ни о чем подумать, Ольга решительно свернула с автострады в сторону этого неизвестного ей Рибовиля. И вдруг почувствовала, что совершенно успокоилась. Будь что будет. Не станут же преследователи методично прочесывать все окрестные города! А сюда они могут свернуть, только если научились читать мысли на расстоянии. Да и то вряд ли, уж слишком импульсивно было ее решение.