Жить и умереть в Париже - [29]

Ей снился Влад. Вот они бегут по мокрому песку навстречу морской волне. Огромная живая стена сбивает их с ног, накрывает с головой и затягивает в пучину, все дальше и дальше от берега. Они пытаются выплыть, но волна снова накрывает их. Уже теряя силы, Ольга чувствует, что море выбрасывает ее на берег, а Влад остается там, в водяном смерче, и протягивает к ней руки.

В холодном поту Ольга проснулась, включила свет, села в кресло и закурила. Она поняла, что больше не заснет и надо что-то делать, иначе можно сойти с ума. Было около пяти часов утра.

* * *

Через четыре с половиной часа пути Марина, Аркадий и Алик вышли на широкую, пустынную в этот ранний час привокзальную площадь Страсбурга. После путешествия в сидячем вагоне все трое чувствовали себя усталыми и разбитыми. Прямо перед собой они увидели неоновую вывеску гостиницы «Холидей Инн» и не раздумывая направились к ней. Они сняли номер с двумя спальнями и общим холлом, решив сначала хорошенько выспаться, а уж потом во всех деталях обсудить дальнейший план действий.

Их волновало молчание бывшего мужа «комсомолки». Непонятно было, прослушал ли он сообщение, оставленное Мариной на автоответчике. Теперь телефон снова не отвечал. Здесь, как и в Париже, они решили применить тактику выжидания и выслеживания. Сегодня днем они возьмут напрокат машину, поедут по адресу Жан-Марка и начнут слежку. Каждые три-четыре часа они будут сменять друг друга: не имеет смысла сидеть в машине всей компанией, к тому же это может привлечь внимание прохожих и жильцов дома.

Аркадий, как руководитель операции, дал задание Марине взять в агентстве по прокату машин что-нибудь не слишком приметное, желательно с затемненными стеклами. Алик должен был закупить провизию на сутки (воду, фрукты, бутерброды), они не станут отвлекаться ни на минуту. Больше нельзя допускать ошибок.

Через час «фольксваген» старой модели неприметного серого цвета уже стоял неподалеку от дома Жан-Марка. Они решили ждать двое суток.

* * *

На другой день Жан-Марк почувствовал себя гораздо лучше. Температура спала, ему захотелось вернуться к себе, в привычную обстановку, к своим книгам, дискам с любимыми записями, к своей любимой чашке и своим любимым домашним тапочкам. Наверное, в глубине души он все же был неисправимый холостяк. Утром, после завтрака, который Аньес заставила его съесть в постели, Жан-Марк, воспользовавшись тем, что Аньес ушла в театр, не спеша собрался, укутал горло и, оставив на столе нежную записку, в которой благодарил за заботу и просил простить его, старого дурака, покинул маленькую уютную квартирку.

Расплатившись с таксистом, Жан-Марк зашел в небольшой супермаркет на первом этаже соседнего дома, купил молоко, мед, бананы и упаковку йогуртов. Вряд ли он сможет проглотить что-то еще: горло по-прежнему болело, и он боялся раздражать его грубой пищей.

Поднявшись к себе в квартиру, Жан-Марк включил автоответчик, и первое, что услышал, было сообщение от Ольги. Она говорила, что едет в Страсбург и нуждается в его помощи. То ли от волнения, то ли от того, что температура опять подскочила, Жан-Марк почувствовал сильный озноб. Он налил в ванну горячей воды и решил прогреться. В это время зазвонил телефон. Он поднял трубку. Это была Ольга.

* * *

Остаток ночи Ольга просидела с ногами в кресле, выкуривая сигарету за сигаретой. Спать она больше не могла. Мысли приходили одна отчаяннее другой. Интуиция подсказывала Ольге, что преследователи идут за ней следом, что они не отступят, слишком большие деньги поставлены на кон. Также она прекрасно понимала, что, получив деньги, эти люди не оставят ее в живых. В планы Игоря (а Ольга не сомневалась, что за всем стоит именно он) это явно не входит.

Она очнулась, когда уже окончательно рассвело и встало солнце. Ольга заставила себя принять душ. Завтракать она не могла, кусок не лез в горло. Ни на что уже не надеясь, набрала номер Жан-Марка. И вдруг в трубке раздался его голос.

От неожиданности и радости у нее перехватило дыхание. Господи, какое, оказывается, счастье услышать в трудную минуту близкого человека! Боясь выдать голосом волнение и напугать Жан-Марка, она сначала спросила, как его дела. Хрипя и прокашливаясь, Жан-Марк сказал, что только что прослушал ее сообщение, что болен, отключал телефон, какое-то время его не было дома. Но самое главное, что несколько дней назад на автоответчике оставила сообщение какая-то женщина, судя по едва уловимому акценту, ее бывшая соотечественница. Речь шла, кажется, о каких-то важных документах.

Несколько секунд Ольга в полном замешательстве молчала. Они вышли на Жан-Марка. Не исключено, что они уже в Страсбурге. Что же теперь делать?

Ольга очнулась, услышав, как Жан-Марк настойчиво повторяет ее имя. Она попросила его не волноваться за нее и ни с кем не вступать в разговоры о ней. А так, сказала, в общем, все в порядке, за нее не надо беспокоиться. Услышав тревогу в голосе Жан-Марка, она повторила, что тревожиться не о чем, что она всегда с теплом и благодарностью вспоминает его, просит, чтобы он скорее выздоравливал, и, сделав вид, что не расслышала вопрос о ее местонахождении, быстро повесила трубку.