Жила-была девочка… - [5]

— Никто об этом и не спорит. А только… — Он снова переглянулся с товарищами, махнул рукой. — Ладно, закончим, пошли на улицу.

— Ну за что они на меня? — обиженно шепнула Женя, когда ребята отошли.

— Не обращай внимания, — посоветовала Юлька.

Вот и весь разговор.

В этот день в сквере начали распускаться березки.

— Как чудесно-то! — очень просто произнесла Женя, садясь рядом с Юлькой. — Знаешь, я очень люблю березки. Они какие-то робкие, чистые…

— И я, — обрадовалась Юлька.

— Конечно, — согласилась Женя. — Поэтому ты сюда и ходишь. У меня тоже есть в городе любимые места.

И она очень просто, как-то доверительно, начала рассказывать, за что любит площадь Свердлова, сквер, где установлен памятник Пушкину. Юлька только слушала. И совсем не гордой была Женя. Быстро, по-девчоночьи говорила, иногда трогала Юльку за руку, заглядывала ей в глаза.

В тот первый раз они посидели недолго.

— Знаешь, — сказала на прощание Женя. — А ты мне нравишься. Ты — смелая. Как ты с мальчишками сегодня… Давай с тобой дружить, а? И мы будем встречаться в этом сквере. Так и будем говорить: в нашем сквере. Ты согласна?

Как же могла быть несогласной Юлька? В той школе, где училась она раньше, у нее были подружки, а здесь… Гошка ведь не в счет. Лишь изредка он подойдет к Юльке, что-нибудь скажет или спросит, улыбнется своей неумелой, виноватой улыбкой и торопливо отойдет. Юлька понимает, что нравится Гошке, и это ей приятно. Но Гошка — это все-таки не подружка, с ним не поговоришь, как с девочкой. И потом, он слишком стеснительный. А Женя простая, внимательная и очень веселая. О чем они говорили? Да обо всем. Об учебе, учителях. О мальчишках. О том, кем они хотят стать после школы. Впрочем, об этом говорила лишь Женя. А Юлька отмалчивалась. Слишком много у нее на дороге такого, что не дает ей мечтать о том, кем она станет. Но слушать Женю очень интересно, словно ее мечты — это и твои мечты, и невольно они уводят далеко-далеко, вытесняя все, что стоит сегодня за плечами. Один раз, правда, Юлька осмелилась и робко сообщила подружке, что, наверно, после восьмого класса пойдет куда-нибудь еще. Она так и сказала: «Куда-нибудь еще», не решившись сказать, что придется ей, видно, идти работать.

Поняла Женя или нет, но приняла в разговоре живейшее участие.

— А что? — сказала она. — Можно уехать куда-нибудь, поступить учиться… Даже работать можно пойти. Сначала ученицей, а потом уже по-настоящему. Не обязательно всем в институты идти. А среднюю школу можно кончить и по вечерам. Многие так делают, я знаю. И даже дальше, заочно учатся.

— Я так, наверно, и сделаю, — согласилась Юлька.

— И будешь молодцом. Только мальчишками смотри не увлекись, — усмехнулась и неожиданно сказала: — А Гошка Андреев в тебя влюблен по уши. Он тебе нравится?

— Не знаю, — покраснела Юлька.

Женя пытливо посмотрела на Юльку, понимающе улыбнулась.

— Ну не знаешь, так не знаешь. А мне один мальчик очень нравится. Только я не скажу, кто он. Ладно?

Юлька кивнула.

В одну из их встреч Женя сочувствующе спросила: — Вы плохо живете? Да?

— Не очень, — отводя глаза, сказала Юлька. — У нас мамочка болеет. Часто болеет.

Нет, не повернулся у нее язык сказать трудную правду.

— А ты не отчаивайся, — ободрила ее Женя. — Мало ли что случается? Главное, Юля, не поддаваться.

И тактично перевела разговор на другое. Как благодарна за это была ей Юлька. Не полезла с расспросами, поняв, что трудно Юльке отвечать на ее вопросы. Раскрыла учебник и начала читать вслух. Теперь она так часто делала: экзамены же скоро.

С началом экзаменов видеться они стали реже, но Женя нет-нет да и прибегала в сквер. Вместе почитают учебник и хоть несколько минут, а потолкуют о том о сем, посмеются или повздыхают.

А сегодня волнуется Юлька. Дня три назад Женя неожиданно зашла к ним в квартиру. Зашла в самый неподходящий момент, когда мама и двое впервые зашедших к ним мужчин выпивали за столом.

И побыла-то она в квартире какую-то минуту, не больше, но Юлька безошибочно поняла: Женя удивлена и растеряна, хотя и заверяла торопливо провожающую ее Юльку, что все это — чепуха, она и не такое видела.

И вот уже два дня не приходит Женя в их сквер.

И сегодня, видно, не придет. Вон уже где солнышко, и скоро мама домой вернется, а подружки все нет и нет. Юлька вздохнула, в последний раз посмотрела в ту сторону, откуда обычно появлялась Женя, и увидела… Гошку. Он стоял на дорожке в тени деревьев и молча смотрел на Юльку.

— Ну чего? — чувствуя, что страшно краснеет, сказала Юлька. — Подходи уж.

— Подхожу, — смущенно улыбнулся Гошка. Подошел, стал рядом с сидящей Юлькой.

— Я пришел, — начал он. — Я хотел… Ты на меня не сердишься?

— Нет, что ты?

— А я думал…

Но так и не сказал, что он думал. Тихонько копался в песке Борька, почти не дыша сидела на скамейке Юлька, молча стоял Гошка.

— Я как лучше для тебя хотел, — сказал он наконец. И Юлька поняла.

— Ты не переживай, — ответила она тихо. — Я ничего не списывала. Я сама решала, а бумажку эту, ну которую ты прислал… Она у меня, Гоша, только я не списывала.

— Знаю, — краснея, кивнул Гошка. — Зря, конечно, я так…

— Нет, — чуть улыбнулась Юлька. — Не зря. Пусть она у меня останется. Ладно?