Жил-был сталкер - [5]

Когда анестетик начал действовать, Маркиз отвинтил крышку с фляжки и сделал пару хороших глотков. В Зоне пить не рекомендовалось, но Маркиз рискнул. Он пьянел только после очень уж больших порций. Макс неодобрительно покачал головой.

Через несколько минут они начали собираться. По совету Макса Маркиз надел комбинезон прямо на голое тело, а сверху натянул штаны и рубашку. Кожаная куртка осталась где-то на холме, где он ее выронил. Надевать мокрые носки и кроссовки было удовольствием ниже среднего, но Маркиз был сталкером, а сталкеры привыкли терпеть неудобства, по сравнению с которыми мокрые носки – рай земной.

Запах «зеленки» пропал. Вода в ручье обладала какими-то невероятными свойствами: уничтожала запахи Зоны, пятна крови и даже освежала цвет одежды. Кроме того, она была приятна на вкус, кристально прозрачна и при принятии внутрь способствовала росту волос. На всем теле. Так что сталкеры пили из этого ручья, только если были готовы всю оставшуюся жизнь брить не только щеки, но и нос, уши, живот и даже половые органы. Каждый сталкер таскал с собой термосы и фляжки. Первая заповедь Зоны: не пей, козленочком станешь.

Были в Зоне два места, где пить было не только можно, но и нужно. Сказочная Поляна, где из щели в скале голубоватая вода стекала в большую чашу из чистейшего хрусталя, а из нее – в землю. Вода была божественного вкуса, придавала силы, снимала усталость и зубную боль. Еще – Гнилое Болото, где стоячая вода была премерзкого вида, отдавала трупным запахом, а на вкус была куда гаже «зеленки», но тот, кому удавалось заставить себя выпить хотя бы стакан, навек избавлялся от гастритов и язв, так что богатые язвенники платили за литр «мертвой воды» пятизначные суммы. Проблема была в доставке. «Мертвая вода» воняла через любые бутылки, фляжки и мешки и через пару часов начинала просачиваться сквозь любые материалы. Сталкеры пили ее с руки – рукам ничего не делалось, разве что кожа становилась мягче и нежнее.

Похоже, Макс и вел Маркиза к Гнилому Болоту. Попить для профилактики гастроэнтерологических заболеваний.

Но Макс сбился с пути. В Зоне это раз плюнуть. Особенно если она не хочет кого-то куда-то пускать. Шарахнувшись раз от радужного излучения, другой – от «серебряной паутины», перемахнув через «гадюшник» и драпанув от чего-то вовсе непонятного и похожего на выпущенные из подушки перья, они оказались в неизвестном Маркизу месте. Это, собственно, тоже не страшно. Из конца в конец Зону не пройти, но при известном опыте к границе вернуться можно. Опыта у Макса было выше крыши, поэтому, оглядевшись, он уверенно свернул влево. Потом вправо. Потом на сто восемьдесят. Маркиз понял, что Макс заблудился. Еще через час он в этом признался.

Создалась ситуация, когда сталкеру не важно, нашел ли он какой-нибудь подарок Зоны, важно одно – выбраться, и по мере возможности – целым. Макс был асом и в любой ситуации владел собой. Маркиз шел за старшим товарищем, сильно хромал на правую ногу и вопросов не задавал. Не то было у Макса настроение, чтобы задавать ему вопросы. У него нос заострился и глаза стали хищными. Спросишь – врежет. И не извинится. И будет прав. Маркиз даже не пытался пожаловаться на вернувшуюся боль. Утешало одно: не каждому удается остаться живым после пулеметной очереди. Великая штука – случай! А если бы Макс не счел Маркиза дозревшим? А если бы сразу пошел куда хотел? А если бы… и так далее.

Замотав Маркиза вконец, Макс устроил привал. Он долго выбирал, где сесть, потом остановился на кусочке рыжего мха между двумя грушевыми деревьями. Место было незнакомое, но груша – единственное растение в Зоне, от которого пока не отмечалось никакого вреда. Груши можно было есть, что Маркиз и сделал. Он нарвал груш, до каких смог дотянуться, и осторожно прилег рядом с Максом. Груши, как всегда, были сочные и сладкие вне зависимости от времени года вне Зоны. Маркиз сделал из фляжки пару глотков, чтобы немножко унять боль, и Макс, правоверный сталкер, не нарушающий традиций, покосился на него с большим неодобрением.

– Чтобы я опьянел, мне нужна бутылка и на пустой желудок, – заоправдывался Маркиз без всякого желания. Макс поворчал и начал укладываться поудобнее.

– Подежуришь, пока я сплю.

Он даже не стал дожидаться лаконичного «Слушаюсь, сэр» и захрапел. Как паровоз. Нет, как два паровоза. Однажды на Макса напали несколько человек, когда он вернулся с товаром в город. Очнулся он в больнице без денег, без товара, без двух зубов, но со сломанным носом и отбитыми почками. С тех пор он хрюкал, булькал и ревел во сне. Можно было о дежурстве и не предупреждать: еще никому не удалось заснуть рядом с Максом. Его избегали женщины, и ему приходилось пользоваться услугами профессионалок. Он не мог останавливаться в отелях, жаловались жильцы из соседних номеров.

Маркиз привалился плечом к груше. Вот и он стал первопроходцем. Считай, вошел в историю Зоны. Теперь за ним пару-тройку лет понаблюдают сталкеры и, если ничего не произойдет, будут учить щенков, что в «зеленке» можно дышать без жабр, хоть она и жидкая. Что ж, рыбы в воде дышат, киты тоже, а сталкер – он сталкер и есть, надо побыть рыбкой – будет. Потом, правда, хреново себя чувствуешь, но над «зеленкой» может быть опаснее: стрелять могут, или свечение какое вредное, или… мало ли что в Зоне есть, лучше уж лягушкой прикинуться и в «зеленке» пересидеть.