Жига с Крысиным Королем - [12]

Наконец рыцарь Мустанг проснулся уже окончательно.

Было серое утро, росистое, туманное и унылое. В этом тумане едва ли угадывалось кострище и чей-то темный силуэт возле него, скрючившийся над котелком с чаем. Не алхимик…

— Ты кто? — спросил Рой, и сам подивился: слова вышли кашлем, вороньим граем.

— Дожили, — ответил темный силуэт голосом Хьюза. — Ты как, про цвет неба в курсе?.. Или тоже запамятовал?

— Какое небо? — ответил Рой, выбираясь из-под одеяла, но не расставаясь с ним: его знобило, так что рыцарь по-старушечьи укутался в шерстяную ткань. — Нет неба и не было никогда. Как там Лиза?

— Нормально, — ответил непривычно слабый, но твердый голос Лизы. Доковыляв к костру, Рой обнаружил, что и она тоже сидит там: на седле, которое кто-то бросил на землю, и привалившись спиною к притащенному ими позавчера — боже, только позавчера! — бревну. Стянутое рубцами лицо уже не походило на кровавую маску, но красные, воспалившиеся царапины выглядели ужасно. Рой поймал себя на том, что он с какой-то болезненной пристальностью вглядывается в знакомые черты — и не находит сил отвести от них взгляд даже из вежливости.

Лиза в глаза ему не смотрела.

Вот уж действительно, три калеки.

— Что будем делать, сэр предводитель? — спросил Маэс слегка насмешливо.

— А где… мальчик? — спросил Рой. Мысли ворочались в голове туго: он не сразу даже сообразил, как называть их «приобретение».

— Пошел в озере плавать, — сказал Маэс.

— И ты его пустил?.. А если утонет?!

— Черт возьми, а что я должен был делать?! Идти на него глазеть и вас оставить на произвол судьбы? Я тут единственный более или менее здоровый…

— Ты таким не выглядишь.

Маэс действительно выглядел даже не бледным, а землисто-серым, под глазами — мешки, как у покойника. Сразу понятно, что вчера он провалялся весь день не просто так. Но разве поймешь, что…

Рой не успел додумать мысль: в следующую секунду он неведомо каким образом оказался сидящим на бревне, поодаль от Лизы, и в руках у него остывала горячая деревянная кружка с маэсовской травяной отравой. Ага, разрывы. Как вчера, он помнил… Ну что ж, оставалось надеяться, что это не навсегда.

— Так ты серьезно? — Маэс смотрел на него со странной смесью недоверия и восхищения. — Ты считаешь, что мы так и должны продолжать?

Рой хотел было спросить «что — продолжать?» — но раздумал. К чему пугать старого друга состоянием своего разума?.. Он просто кивнул. «Продолжать» — в этом слове было что-то ясное, четкое и знакомое, чуть ли не из того сна. Как пить дать, он будет продолжать, пока… пока не кончится вообще абсолютно все. Он «продолжал» всю сознательную жизнь.

— Что — продолжать? — вместо Мустанга спросил сердитый ломающийся голос.

Они обернулись. Эдвард, с полной бадьей в руках, с мокрыми после купания волосами, голый по пояс (до пояса ему приладили запасные штаны Лизы, которые оказались чуть широковаты, но хотя бы почти подошли по длине), с переброшенной по плечи рубахой, стоял по колено в высокой траве. Туман лежал на его голове и плечах пуховой периной, точно и в самом деле не был алхимик настоящим человеком, а призраком, духом, явившимся из отдаленных времен.

— Мой ненормальный друг, — Маэс ткнул в Роя рукоятью ножа, коим пытался откромсать полоску поменьше от куска вяленого мяса, — считает, что тебя надо посадить на трон. Вместо Крысиного Короля. Мол, только такая легендарная фигура сможет всех вокруг себя объединить.

Эдвард, кажется, поперхнулся смешком. Потом сказал:

— Тьфу на вас.

Подошел, поставил бадью у костра — вода плеснула, — потом сел рядом с Мустангом на бревно, задел плечом. Утренняя прохлада его, кажется, несколько не беспокоила.

— Глупости это, — сказал он. — Во-первых, хрена с два мне становится королем? Зануднее дела не придумаешь. Во-вторых, вы чего с церковью собрались делать?.. Я так понял, она алхимию запрещает. Вот так возьмет и за здорово живешь примирится с алхимиком на троне! В-третьих… — он задумался. — В-третьих, всякие там заговоры на свержение власти — дело долгое. А я с вами недолго буду. Помогу только-только, раз уж вы меня так… — он недобро покосился на Роя, — выдернули. А потом домой. Как только выясню, как это — домой. И куда.

— Слушай, мальчик! — это взорвался уже не Рой, а Маэс, да взорвался так, что у него аж губы побелели. — Если в этом все дело — ступай своей дорогой хоть сейчас! Нам тут твоя благотворительность…

— Оставь, сэр Хьюз, — устало бросил Рой. — Он прав. Это не его война и не его дело. И мы ему никто. Но он нам нужен — и он любезно соглашается помочь. Просто так. Это невероятно много, Маэс.

— О как, — мрачно скривился Эдвард. — Очень умно с твоей стороны.

Так же резко, как и сел, он встал и отошел прочь, потерявшись в тумане. С поляны не уходил: треска сучьев они не слышали. Видимо, стоял рядом и думал о чем-то. Как будто… обиделся?.. Но на что он обижался? Разве Рой не обрисовал истинное положение дел?.. И разве не об этом они говорили вчера?..

Они, трое взрослых у костра, молчали. Рой пил настойку — Хьюз превзошел самого себя, взвар был еще противней, чем обычно. Лиза, морщась, ощупывала лицо, и Рой боролся сам с собой, чтобы не велеть ей прекратить. Лиза сама не девочка — знает, что такое шрамы. Если щупает, значит, надо ей.