Часть I. Красно-золотой змей
Милый мой друг!
Обстоятельства складываются таким образом, что я вновь буду вынужден задержаться, даже зная, как это опечалит твое сердце. Великодушно прошу простить меня…
<…>
Всегда твой, Ал.
Май 1920 г.
Июль 1921 г.
С запада Шэнъян начинался почти незаметно. Еще за несколько дней пути вдоль центрального тракта чаще появлялись деревни и даже маленькие городки; людей становилось все больше, ярмарки делались все ярче и пестрее. Наконец рисовые поля совсем прекращали мелькать в просветах между домами; дорога покрывалась щебнем, а затем и булыжником, на ней возникали редкие автомобили, она раздавалась вширь, превращаясь в Западный Проспект Спокойствия; на горизонте вырастали холмы, увенчанные стенами Старого города. Над ними почти парил в выгоревшем от июльской жары небе Очарованный дворец.
Троица иностранцев изрядно выделялась из толпы пеших и тележных путников на подходе к блистательной столице. В отдалении от городов на них не то что показывали пальцем — целые селения сбегались посмотреть на такое диво.
Начать с того, что все они были высокого роста, а двое из трех к тому же отличались таким массивным сложением, что впору ставить на охрану ворот вместо каменным демонов. Третий, стройнее и моложе, походил на ученого. Жителям Сина в диковинку было видеть темную кожу одного из громил, да и светлые волосы двух его спутников удивляли многих.
Но в Шэнъяне привыкли уже и к торговцам, и к туристам, и к ученым из сопредельных государств, поэтому когда троица зашла на постоялый двор и спросила две комнаты на ночь, хозяин и глазом не моргнул. Только назначил цену в три раза выше, чем для обычных гостей, и предложил одну комнату вместо двух.
Путешественник покачал головой и произнес с тем самым акцентом, каким торгуются на Старом рынке:
— Сдается мне, что справедливая цена будет десять женей.
— Ээ, любезнейший, — хозяин постоялого двора отнюдь не утратил своей флегмы. — Так вы не знаете, что наш солнцеликий хозяин неба изволит жениться. Цены по всему городу или уже взлетели, или скоро взлетят. Потому и свободных комнат нет, как бы мне ни хотелось вам угодить.
Светловолосый иностранец покачал головой, поправил темные очки и сказал:
— Ладно, так и быть. Но завтрак за ваш счет.
— Само собой, — кивнул хозяин гостиницы, — на гостеприимство Ми еще никто не жаловался, — и забыл о постояльцах или притворился, что забыл. В его случае это было примерно одно и то же.
Тем временем его постояльцы разделились: один (темнокожий верзила) отправился наверх, обустраиваться в выделенном номере, а другие двое — к ближайшему перекрестку, искать чудо, которым неимоверно хвастались синцы даже в далеких от столицы уголках — телефонную будку. Ни в одном из сопредельных государств, кроме отделенной пустыней Аместрис, телефоны не устанавливались на улице.
Приезжие слышали, что когда их только установили, к будкам собирались очереди из желающих позвонить хоть куда-нибудь. Сейчас уже ничего подобного не было: будки стояли почти год, а телефонов в личном владении по-прежнему было немного, и большинство шенъянцев предпочитали решать свои дела по старинке, визитами.
Светловолосый молодой человек, однако, зашел в будку уверенно, выдавая свое знакомство с современными технологиями. Плечистый громила остановился снаружи и изо всех сил делал вид, что он просто обыкновенный путник или торговец.
Его обходили по широкой дуге.
Молодой человек достал из кармана длинного пальто сложенную в несколько раз бумагу — прекрасно выделанный чуть розоватый листок с водяными знаками, уже пообтрепавшийся по краям и на сгибах. Расправив его, он собирался, видимо, набрать указанный номер, но в замешательстве уставился на совершенно гладкий черный аппарат с единственной кнопкой.
Сообразив что-то, он снял трубку, нажал кнопку и попросил:
— Соедините меня с номером двадцать два сорок, пожалуйста.
Через несколько секунд молодой человек проговорил в трубку, слегка смущаясь:
— Ланьфан? Это Альфонс Элрик. Я в Шэнъяне. Вернулся. Хотел бы увидеться с Лином и с Мэй, если это возмо… Нет, мы остановились в гостинице «Тридцать три красных льва», на улице Сонная…. Да, все те же. Все целы, живы и здоровы… Не нужна, разве только доступ в дворцовую библиотеку. Как всегда. Наоборот, я хотел спросить, со всей этой свадьбой… Отлично! Тогда жду тебя. Только, пожалуйста, не выбивай в этот раз окна и не похищай нас, ладно?
Он повесил трубку.
— Все прекрасно, — сказал он, выходя. — Все великолепно. Ланьфан встретится с нами в «Львах».
— Ланьфан — это та маленькая железная леди? — уточнил громила, поправив очки в тонкой оправе.
— Да, личный телохранитель и правая рука Императора, она. Говорит, у них тоже все замечательно. Так что можно не беспокоиться.
Альфонс Элрик широко и лучезарно улыбнулся.
— Лично я бы побеспокоился, — буркнул Зампано, а именно так звали спутника молодого человека. — Свадьба и все такое.
Альфонс вздохнул.
— Даже не притворяюсь, что я понимаю это. Но такие уж у них обычаи. Она ему служит. И она всегда знала, что он женится на ком-то другом.
— Я вообще-то о тебе говорю.
— А я что? Я отлично.
