Жестокое метро. Хроника подземных катастроф - [14]

Вильгельм Монке — бригаденфюрер СС и генерал-майор войск СС, «прославившийся» казнями британских военнопленных в 1940 году, а также американских и канадских — после открытия «второго фронта» (то, что Монке впоследствии был взят в плен советскими солдатами, скорее всего, спасло его от расстрела). 21 апреля 1945 года он был назначен командиром «боевой группы Монке», отвечавшей за оборону бункера Гитлера и рейхсканцелярии, так что вполне мог получить подобный приказ.

Мне лично неизвестно, какими именно историческими источниками и в какой степени руководствовались советские кинематографисты, снимая этот фильм в далеком 1971 году, — я имею в виду именно те моменты, что касаются затопленных тоннелей под столицей Третьего рейха. Но, думаю, без определенных реверансов в сторону идеологических установок того времени не обошлось. Увы и ах, но советская пропаганда «слегка» преувеличила и число погибших в метро немцев, и то, что приказ Гитлера был выполнен. Да и сам факт существования такого приказа ставится под сомнение не только адептами первого и последнего фюрера Германии.

Вернемся к Первушину. Читать такое без содрогания трудно — если принимать фантазии автора за исторические реалии. Почему же подобное чтиво на первый взгляд выглядит вполне убедительно? Ну, хотя бы потому, что при слове «затопление» многие представляют себе московское или питерское метро, в которых преобладают линии глубокого заложения и для которых попадание в тоннели неконтролируемой массы воды означает полную катастрофу. В Берлине же большинство станций находится чуть ли не прямо под проезжей частью улиц, на глубине 4–5 метров, то есть выше уровня воды в той самой Шпрее. Иначе говоря, возможность затопления «всего метро» в Берлине стремится к нулю. Станции в центре города специально проектировались таким образом, чтобы избежать подобной перспективы. Максимум, чего удалось бы добиться, — поднять уровень воды в некоторых тоннелях до полутора метров, то есть затопить пути, при этом в большинстве случаев платформы остались бы сухими. В реальности, согласно отчетам советской комиссии, занимавшейся восстановлением берлинского метро летом 1945 года, на момент окончания боевых действий уровень воды и вовсе нигде не превышал одного метра. Крупные тоннельные развязки под Фридрихштрассе и Александерплац, размещенные на большей глубине, были построены уже после войны. Но и самые «глубокие» станции в случае угрозы затопления можно легко и быстро покинуть. Более того, никаких шлюзов в берлинском метро не было — были лишь шлюзовые затворы для защиты от плывуна на некоторых участках. Такие объекты, как «шлюзы для затопления тоннелей», в метро не строятся в принципе по причине их крайней опасности в случае даже малейшего отказа; поэтому затопить систему таким способом было невозможно еще и по этой причине.

Все же для полноты картины стоит пройтись по хронологии последних месяцев войны применительно к берлинской «подземной железной дороге», «Untergrundbahn», или как это привыкли называть сами немцы, «U-Bahn Berlin», чтобы представить себе реальную картину жертв и разрушений. Как в Лондоне и Москве, в Берлине с началом войны — и началом регулярных налетов вражеской авиации — станции и тоннели приспособили под убежища. Однако малая глубина залегания «У-бана» делала его не слишком надежным укрытием — во время налета авиации союзников 3 февраля 1945 года бомбы угодили сразу в несколько станций. В тот день погибло более 400 человек.

В ночь со 2 на 3 апреля во время очередной бомбежки был поврежден участок тоннеля линии А, проходивший под руслом Шпрее, и вот тогда-то в тоннелях впервые появилась вода. Впрочем, этот поврежденный участок просто перекрыли, а пожарные команды начали откачку воды. Но даже 19 апреля, когда фронт вплотную приблизился к Берлину, три четверти общей протяженности линий (!) продолжали действовать. Однако к 21 апреля, когда советские части вышли на окраины города, из-за усилившихся артобстрелов протяженность действующих участков резко сократилась; составы ходили лишь на отдельных перегонах и нерегулярно. Движение поездов полностью прекратилось 25 апреля, когда начался штурм и советская авиация вывела из строя подстанцию, обеспечивавшую подземку электричеством. В результате чего к концу того же дня станции оказались в полной темноте, что сделало их непригодными ни для массового перемещения войск, ни для укрытия населения. Кроме того, с началом боев в городе откачка воды из тоннеля под Шпрее прекратилась, и вода постепенно заполнила тоннели между станциями «Александерплац» и «Потсдамерплац», а также прилегающие участки линий D и E. Причем безо всякого участия нацистов, если не считать подрыва немецкими саперами шлюзов на Ландвер-канале 27 апреля, когда к каналу прорвались советские танки, — после этого вода начала просачиваться в тоннель, проходивший под каналом. Но и тогда метро никто не собирался затапливать — наоборот, воду откачивали, пока могли работать электронасосы. И лишь потом этот тоннель превратился в еще один источник поступления воды.

И только тоннель линии пригородных поездов, пересекавший Берлин с севера на юг — точнее, его участок, также проходивший под Ландвер-каналом, — действительно был взорван специально. Его уничтожили эсэсовцы из «боевой группы Монке» утром 2 мая, чтобы советские части не могли воспользоваться им для штурма бункера рейхсканцелярии, который имел выход в этот тоннель.