Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов - [22]

2. Если постройка комячеек необходима, то как практически, не подрывая авторитета командного состава, подходить к таковой при условии, что командный состав рекомендует массе оставаться беспартийной?

3. Считает ли возможной свободу мысли при строительстве Красной Армии или считаете необходимым все политические выступления перед красноармейцами ограничить известными пределами, не мешающими строительству комячеек?

4. Считаете ли полезным делу, когда политическое воспитание берет на себя командный состав, на деле доказавший много раз преданность Советской власти, но беспартийный?

5. Считает ли полезным делу революции компактную массу именно казачества, невоспитанную коммунистически, т. е. при отсутствии в ней комячеек?

6. Наконец, не вызывает ли каких сомнений у вас вопрос о передаче компактной массы казачества, воспитанной в убеждении необходимости быть беспартийной (а значит в известной степени предубежденной против коммунистов) в руки темпераментного казака?

Ваш авторитетный ответ по поставленным вопросам так или иначе облегчит нам положение в тактике нашей будничной работы и даст нам возможность устранить встречающиеся на пути факты и недоразумения».

Каково, а? И совета просили по главным вопросам (для своей же пользы), и адрес выбрали точный — как раз в то время в Донкоре работали представители казачьего отдела ВЦИК. Но устранить-то важно не «факты и недоразумения» а «темпераментного казака». Не удастся — так хоть руки ему укоротить.

Казачий отдел ВЦИК отреагировал на это письмо своеобразно, определив поведение реввоенсовета Донского корпуса как коварное, и обвинил его в том, что тот скрывает свои действительные отношения с Мироновым и не желает работать в контакте с казачьим отделом. Вывод такой сделан не на пустом месте. В Москву шли письма не только от политкомиссаров корпуса. Писали рядовые казаки, писали и официальные лица. Один из таких докладов, достаточно точно характеризующий обстановку в корпусе, причины и источники напряженности вокруг фигуры Миронова, содержит и практически точный прогноз дальнейшего развития событий:

Архив

«Особый Донской корпус, который должен быть сформирован тов. Мироновым к 15 сего августу, 19 августа находится еще только в зачаточном состоянии. Корпус должен будет состоять, как мечтает тов. Миронов, не менее из 5 дивизий, но на самом деле есть только одна дивизия в составе 3-х полков: 1-й кав. полк — с лошадьми и винтовками в полном составе, 2-й кав. полк — без лошадей и винтовок, 3-й кав. полк — без людей, лошадей и оружия, возглавляемый командиром полка с 16 кавалеристами и только. Есть еще батальон донских крестьян. Всего в корпусе до 4-х тысяч человек приблизительно. Формирование идет черепашьим шагом, если не окончательно приостановилось. Пополнения ни откуда не шлется. Из Южфронта не присылается ни одного перебежчика. Дезертиров, которых хотел было взять тов. Миронов, ему не дали. Мобилизовать крестьян ему не разрешается. Никакого содействия и ни откуда тов. Миронов не получает. Вероятно реввоенсовет Южфронта на формирование корпуса смотрит уже сквозь пальцы ввиду улучшившегося положения на фронте. Миронов говорит, что всюду ему вставляют палки в колеса, начиная с значительных лиц, и кончая незначительными «коммунистами», в особенности последними. По всему видно, что тов. Миронов и Особого Донского корпуса не сформирует и уже пришел в уныние и к довольно грустным размышлениям.

Главной причиной этому служит личность Миронова. Как личность, тов. Миронов в настоящее время пользуется огромной популярностью на Южном фронте как красном, так и белом. Также среди мирной трудовой массы крестьянства в тех местах, где был и соприкасался Миронов, имя его чрезвычайно популярно в самом, лучшем, смысле: его имя окружено ореолом честности и глубокой преданности делу Социальной революции и интересам трудящегося народа. Много писем, которые получает тов. Миронов, свидетельствуют о том, что Красная Армия Донского фронта с большим желанием будет бить Деникина под командованием тов. Миронова. Все донское революционное и, подчеркиваю, красное фронтовое казачество чутко прислушивается к тому, где находится и что делает Миронов; от внимания красноармейцев не ускользает ни одна мелочь, которая так или иначе или задевает или отзывается на тов. Миронова. За Мироновым идут и могут пойти массы трудящегося народа, потому что Миронов впитал в себя все мысли, настроения и желания народной крестьянской массы в текущий момент революции и потому в его открытых требованиях и желаниях невольно чувствуется, что Миронов есть тревожно мятущаяся душа огромной численности среднего крестьянства и казачества и, как человек, преданный Социальной Революции, может и способен всю колеблющуюся крестьянскую массу и казачество увлечь в последний опасный момент на беспощадную борьбу с контрреволюцией. Миронов является единственным лицом, на которое смотрит с доверием и надеждой, как на избавителя от генеральско-помещичьего гнета, контрреволюционное казачество. Миронова нужно умело использовать для революции, несмотря на его открытые и подчас резкие выражения по адресу «коммунистов-шарлатанов».