Жертва - [21]

Шрифт
Интервал

– Я помочь! Помочь хочу! – Аэлиша присела, заглядывая в черные бусины глаз. – Есть растения, они собьют жар! Нужно лишь несколько корней!

Ах, если бы она могла передавать мысли змеям так же, как это делал Шейсаллех. Маленькие помощники могли понять ее только если Аэлиша требовалась пища или растение. Раздвоенные языки трепетали над косточкой или шкуркой и змеи стремились прочь, спеша выполнить ее просьбу.

Но того, что ей нужно сейчас в пещере быть не могло! И Аэлише было просто нечего показать гремучникам.

– Пустите! – со слезами на глаза просила она. – Я вернусь! Я хочу помочь вашему хозяину! Пожалуйста!

Треск погремушек затих. Змеи качали головами, ласково тыкались острыми мордочками в ее руки. Аэлиша знала – она могла бы встать и пойти дальше. И не один из гремучников не посмел бы ее укусить, свято чтя волю Бога. Вместо этого отважные охранники кидались бы ей под ноги, калечили бы себя, в попытке остановить и вернуть ее назад.

– Пропустите, пожалуйста, – шептала она, гладя изящные головки, – пожалуйста…

И ее просьбы были услышаны! Нехотя, но все же они расступились, давая Аэлише пройти.

Забыв о благодарности, да и обо всем на свете, она поспешила наверх. Блуждала Аэлиша не долго. Минув несколько пещер, оказалась у прохода, ведущего в главный зал храма. Змеи, встречающиеся на пути, не торопились ее задержать, только останавливались и приподымали головы, почуяв ее приближение. Но потом быстро уползали прочь.

Крадучись, Аэлиша по стеночке поднялась наверх. Долго вслушивалась, стараясь понять, есть ли рядом люди. Но лишь шорох змеиных тел и глухой стук капель разбавляли царившую тишину.

Тихие шлепки ее босых ног показались Аэлише оглушающе громкими. Она торопливо миновала мраморный зал и выбралась на поверхность. Стоя под сводами укрытия глубоко вдохнула вечерний воздух. Прохладно. Но небо высокое и чистое. Это хорошо.

Оставив между камней тлеющую лепешку и оглядевшись, она решила вскарабкаться по склону. Все равно лес располагался за Храмом. Нужды мочить ноги в ручье не было. Цепляясь за траву, и остатки узкой лестницы, Аэлиша кое как взобралась наверх. Распластавшись земле долго и осторожно оглядывалась. Было тихо. Решившись, она вскочила и понеслась к лесу. Ей нужно было успеть! На опушке она сумела перевести дыхание. Кажется удалось! Аэлиша рухнула на колени и поползла по земле, выискивая нужное растение. Скоро сумерки и в темноте отыскать нужное будет почти нереально!

Страшный удар между лопаток прервал ее лихорадочные поиски. Оглушенная, она ткнулась носом в землю, а сверху на нее навалилась неподъемная тяжесть.

– Вот это сюрпри-и-из!

Аэлиша выла и кричала, но трава глушила отчаянные вопли. Вириш! Проклятый Вириш! Но как?! Почему здесь?!

– Я знал, знал, что ты там прячешься, сестричка! – Его голос срывался на писк от возбуждения. – Маленькая дрянь, сколько шороху навело твое исчезновение! Да у нас пол деревни теперь повернуто на этом придурошном идоле! Ха-ха! Даже алтарь ему соорудили, бестолочи. А ты, су-у-ука… О, как удачно я выбрался прогуляться! Как знал…

Невдалеке раздался девичий крик.

– Милый, ты где?! Ау-у-у!

– Потаскуха демонова, – ругнулся Вириш.

Воспользовавшись его заминкой, она что есть сил, лягнулась, пытаясь сбросить тяжелую тушу.

– Помогите! Помо…

Удар по затылку оглушил.

– Заткнись, сука!

– Милый, вот ты где… А это кто?!

Аэлиша все-таки умудрилась извернуться. Взгляду предстала слегка растрепанная и помятая дочь старосты. Вот какие прогулки у Вириша! Захотел покувыркаться с девицей. И, Аэлиша была уверена, не просто так. Иначе зачем ему дева старше него самого?

– За преданное трудишься, – не удержавшись, кольнула она.

– Закрой рот! – ее встряхнули.

Как бы не была глупа Фрида, но и до нее стало доходить, кого прижимает к земле любовничек.

– Же… жертва?! А-а-а! Призрак!

– Дура, стой!

Куда там! С громкими воплями девица ломанулась прямиком через кусты, оставляя за собой просеку достойную дикого кабана.

– Идиотка! – выругался парень, и снова перевел взгляд на Аэлишу. – Это уже перестает быть смешным, сестричка.

– А по мне так весело, – процедила она, морщась от боли в голове. – Валять под сосной дочь старосты. Зад невесте не исколол?

– У кого-то прорезался голос? Хорошо. Он тебе понадобится, когда будешь стонать подо мной!

Аэлиша не знала, откуда у нее взялась смелость. И стойкость не обращать внимания на потные ладони, лапающие ее грудь. Сейчас ей было даже смешно наблюдать за пыхтящим братцем.

– И это могло возбудить Фриду? Сильно же она в девках засиделась…

Вириш отшатнулся.

– …раз такой олух как ты смог развести ей ноги, – закончила с ухмылкой Аэлиша.

Наглость – это было явно не то, чего ожидал от нее братец. Но познав жизнь без страха и унижений, ее душа словно расцвела, а сердце стало сильнее.

– Ты… – прохрипел Вириш.

– Да, я! – все так же нагло улыбаясь, перебила она, – Своими убогими причиндалами ты меня не удивишь. Опоздал, братец!

Потакая разгорающемуся в его глазах бешенству, Аэлиша демонстративно облизнула верхнюю губу. Конечно, он ударил. Хлесткая пощечина обожгла лицо, но Аэлиша не отвернулась и продолжала с вызовом смотреть на тихо звереющего Вириша.


Рекомендуем почитать
Украинские сказки

Настоящим выпуском открывается серия «Эротические сказки народов мира». В этой серии предполагается опубликовать эротический фольклор многих народов нашей страны и зарубежных государств. Все сказки первого выпуска взяты из сборника Р. Tarasevskyj, V. Hnatjuk, F. S. Rrauss. Das Geschlechtleben des ukrainischen Bauernvolkes. Polklisortlsche Erhebungen aus der Russischen Ukralna, 1909.


Отражение мертвой любви

Мечты амбициозного музыканта Кирилла разрушены вдребезги. В период, когда все кажется особенно блеклым, главный герой, по чистой случайности, спасает жизнь очень влиятельного, харизматичного, но в то же время абсолютно безумного человека. В благодарность мужчина хочет вытащить Кирилла из серости будней. Адреналин, страсть, новые эмоции. Кирилл вновь находит себя. Но лишь до того момента, пока он не встречает Еву. Женщину, которая хочет видеть весь мир в огне...


Апокалипсис завтра

Совсем скоро этому миру придет конец… Два столетия назад древний вампир Курт Бейн — глава клана Вуду — обрек Землю на погибель, на жалкое существование под гнетом абсолютного зла. Ради любимой женщины он был вынужден заключить контракт с существом потустороннего мира, и с тех пор часы, отведенные Бейну, неумолимо тикали, приближая его смерть. Ничто в мире не в силах изменить судьбу, но можно ли ее обмануть? Когда зло, наконец, вырвется на свободу, мир содрогнется от ужаса. Сила демона волной разнесется по Земле, проникая в сердца людей и выпуская на волю все худшее, что в них есть.


И обонял Господь приятное благоухание

Жак Шессе, писатель, поэт и художник, по праву считается классиком швейцарской литературы. Еще в 1973 году он получил Гонкуровскую премию («Людоед»). Впервые на русском языке публикуется его роман «И обонял Господь приятное благоухание», в котором критики недаром усмотрели развитие темы «Парфюмера» Зюскинда. Дело в том, что герой Шессе необыкновенно остро ощущает все запахи — от медового благоухания возлюбленной до запаха смерти, исходящего от человека, которому предстоит умереть. В чувственном и кровавом сюжете как никогда ярко проявилась присущая стилю Шессе амальгама высочайшей духовности.


Абсолютный слух (Счастливчик Майки)

Вселенец. Считает себя попаданцем, США 1970.


Венские сказки

В душе каждого человека живет ребенок, который любит сказки: с принцессами и королями, храбрыми героями, ведьмами и самыми непредсказуемыми событиями. Книга «Венские сказки» — это сборник сказочных историй для взрослых. Сказки «Два лекаря», «Об умном портняжке», «Синий огонек» и др. на первый взгляд сильно напоминают те, что мы слышали или читали в детстве. Но их герои переживают такие любовные приключения, о которых мало кто мог даже и представить! Заколдованные принцессы ждут своих спасителей, чтобы с помощью страсти избавиться от злых чар; старые короли дают своим претендующим на трон сыновьям пикантные испытания… И это далеко не все, что читатели смогут найти в «Венских сказках» — ведь победить зло помогают не только доброта, отзывчивость, честность и храбрость, но и любовь — пылкая и чувственная.