Жертва любви. Геометрическая фигура - [57]

— Резонно! — заметила я.

— Куда деньги спрячешь? — поинтересовался Владислав.

— Не знаю! — я пожала плечами. — В банк надо утром положить.

— В какой еще банк? — возмутился кузен. — Засветиться хочешь с такой суммой?

— В самый надежный, трехлитровый! — улыбнулась я.

— Нет, береженого — Бог бережет. Домой тебе сегодня лучше не ходить. Давайте сделаем так… — предложил Волков.

Анатолий Михайлович одобрил мысли юного «коллеги». Кузнецов сел за руль моей «десятки», я же вместе с кейсом юркнула в малютку «Оку». Приткнувшись в трехстах метрах от моего дома, мы обождали, пока генерал ставил «жигуленок» в гараж. Затем подхватили его и подвезли до дома. Мы же с Владиславом поехали к ним, где небрежно закинули кейс с долларами на антресоли со стеклянными банками, освобождавшимися от солений по ходу зимы.

Владислав и Маша, его юная прелестная жена, недавно стали счастливыми родителями. Конечно, мое появление доставило им немало хлопот. Но ребята считали эти хлопоты приятными. Гостей у них было еще не так много. А показать малыша, крепенького — тьфу, тьфу, нет, не крепенького, слабенького, слабенького, чтобы не сглазить, Артемку, мне, единственной в нашем городе родственнице — родители кузена жили до сих пор в столице солнечного Туркменистана Ашхабаде, а мама и младшие брат с сестрой Маши в глубинном селе на окраине нашей области, — ребятам очень хотелось.

Маша ласково наблюдала, как я тетешкалась в детской с их сыном. Распеленатый, в одной распашонке, трехмесячный малыш нежился в своей кроватке. Взяв в руки погремушку, я пыталась заигрывать с ним. Артемке удалось ухватить погремушку и изо всех сил потрясти ею. Мы с Машей расхохотались.

— У тебя глаза добром горят, когда ты с Артемкой возишься! — улыбнулась Маша.

— Счастливые вы, ребята! — вздохнула я. — Такого пацана заделали.

— Кто тебе мешает? — пожала плечами юная мама.

— Ты Влада любишь? — поинтересовалась я.

— Обижаешь… — она смутилась.

— Вот-вот. Я тоже хочу ребенка от любимого человека. Но таковых покуда не имеется…

— Странно, — Маша пожала плечами. — Ты такая красивая, и нет никого до сих пор.

— Редким мужчинам нравятся такие, как мы с тобой, красивые и умные. Предпочитают в основном красивых, но глупых. Ты дождалась своего принца. Я пока потерплю, — усмехнулась я.

После ужина и традиционной программы «Время» я заснула сразу, спокойная и умиротворенная в этой счастливой семье.

Глава четвертая ВА-БАНК

Утром Слава подбросил меня до дома. Собрав чемоданчик с одеждой и косметикой, я электричкой, останавливающейся в километре от моей берлоги, в селе с ласковым названием Березовая речка, добралась до вокзала. Играя по-крупному, надо входить в образ столичной журналистки от печки, то есть с родной железной дороги.

Выйдя на Привокзальную площадь, я, теперь уже в образе иногородней, «растерянно» огляделась вокруг. Справа от меня народ толпился на троллейбусной и автобусной остановке, куда один за другим подъезжали заляпанные рекламой натруженные транспортные средства. Посреди маленького скверика в центре площади высился скромный памятник железному Феликсу — незабвенному председателю ВЧК по борьбе с контрреволюцией и саботажем Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. Подмигнув своему старшему собрату, я направилась к автостоянке, где рядом со своими тачками сгрудились местные водители, одетые, как на подбор, в кожаные куртки разных фасонов и почти одинаковые ондатровые шапки.

— Куда едем, миледи? — оценивающе смерил меня взглядом пожилой усатый шофер.

— В гостиницу «Центральная», — осторожно произнесла я.

— Нет проблем! 150 деревянных — и мигом домчим! — заломил явно запредельную цену переговорщик: «Центральная» стояла в трех кварталах от вокзала.

— Поцелуй меня в зад, как говорят у них в Штатах! До сумасшествия мне еще далеко! Полтинник — и считай, что тебе явно повезло! — торговаться так торговаться.

— О’кей! Полтинник плюс поцелуй в указанное вами место, миледи! — чопорно согласился пожилой — очередь везти клиента была явно его.

— Едем, старый греховодник, и поглядим, на что ты еще способен! — ухмыльнулась я.

Водитель галантно взял мой чемоданчик, подвел к серой «Волге», спрятал чемоданчик в багажник, распахнул сначала дверцу для меня, только потом сел сам. Я засмеялась.

— Что-нибудь не так? — включая зажигание, спросил водитель.

— Просто анекдот вспомнила. Когда мужчина открывает перед женой дверцу автомобиля? В двух случаях — если жена новая или автомобиль новый.

— Весело с вами! — хохотнул водитель, выруливая к светофору. — Откуда к нам?

— Из столицы. В командировку, — объясняла я согласно своей легенде.

Гостиница «Центральная» приютилась неподалеку от здания областной администрации или, в советское время, обкома партии. В славные достойные времена сюда селили лишь по броне за подписью управляющего делами обкома. Конечно, секретари и заведующие отделами ЦК КПСС, министры, приезжавшие в наш славный волжский город, располагались на государственных дачах, а в обкомовскую гостиницу селили сошек поменьше — инструкторов, референтов, деятелей литературы и искусства.

Нынче отель, явно претендовавший на звание самого звездного из своих городских собратьев, был открыт для всех толстосумов. Подойдя к окошечку с надписью «Дежурный менеджер», я вынула свой новенький паспорт с московской пропиской. Менеджер — девушка примерно моего возраста, посмотрев документ и порывшись в своих бумагах, вернула мне паспорт вместе с анкетой: