Жертва любви. Геометрическая фигура - [47]

— Надька, бес в тебя сегодня вселился, что ли, не доводи до греха!

Сжалившись над соседом, я, завязав халат на тесемочки, поинтересовалась:

— Деньги-то откуда, дядя Юра? В «Русское лото», чай, выиграл?

— Как же, в этих шулерских играх черта с два выиграешь! Так, работенку одну непыльную нашел… — объяснил сосед.

— Ну, рада за тебя! Это ничего, что такую сумму мне сразу отдал? — я повертела в руках пятисотку. — Может, сотней обойдемся?

— Ничего, пока работа есть, надо с долгами рассчитаться! — заметил дядя Юра. — Ладно, мне уходить скоро, я пошел!

— Спасибо! Счастливо отработать! — пожелала я, закрывая за ним дверь.

Прошла еще пара недель. Сосед встречался абсолютно трезвым, выбритым и деловито спешащим куда-то. В душе я только радовалась успехам дяди Юры — в отличие от большинства русских мне действительно хорошо, когда всем хорошо, и нестерпимо больно, когда кому-то плохо. Но однажды вечером он вновь постучался ко мне.

Открыв и впустив соседа, я поразилась происшедшей в нем перемене. Нет, он не был пьяным или со вчерашнего похмелья. От него по-прежнему несло сладковатым запахом «Шипра», а щеки по крайней мере утром были тщательно выбриты. Но его руки дрожали, плечи опустились, грудь казалось впалой, как у мальчика-подростка, в глазах затаилась тревога.

— Что случилось, дядя Юра? — с ходу спросила я.

Старик — теперь его с полным основанием можно было так назвать — мялся в коридоре.

— Пошли в зал. Садись на диван, в кресло, куда хочешь. Выпить дать?

— Не надо… — тихо ответил сосед. — Я за другим пришел.

Чтобы дядя Юра отказался от спиртного! Нет, у него на самом деле стряслось что-то экстраординарное. Усадив старика в кресло, я устроилась на диване в любимой позе, поджав под себя ноги. Хотя одета я была по случаю стирки в футболку и старую, еще со школьной скамьи, мини-юбку, Юрий Петрович никак не отреагировал на сверкнувшие на миг перед ним мои трусики. Ему сегодня явно было не до прелестей соседки!

— Так что же стряслось, дядя Юра? — в упор посмотрела я на соседа.

— Влип я, Надя, по уши влип, вот что… Убить меня хотят! — прошептал сосед.

— Да брось ты, дядя Юра! Ты кто — «новый русский», мафиози или депутат на худой конец? За что тебя убивать-то? — я расхохоталась в глаза соседу.

— За то, что я сам убить не смог… — прошептал дядя Юра.

— Ничего не понимаю. Рассказывай толком! — потребовала я от старика.

Из сбивчего рассказа соседа я уяснила примерное следующее. На второй или третий день после моего неожиданного отъезда в Москву дядя Юра отправился на свободный поиск дармового стаканчика в район местного пивбара. Заведение это у нас классное. Его даже показали однажды в программе «Время» на первом канале. Расположенный в подвале жилого дома пивбар оформлен в ностальгическом духе прежней советской эпохи. На центральной стене — портреты классиков марксизма-ленинизма, на боковых — красные знамена передовиков социалистического соревнования, прежние государственные флаги Союза и РСФСР. Своеобразный интерьер, ничего не скажешь. Если учесть, что Карл Маркс был истинным знатоком пива, то завсегдатаи бара шли верной дорогой к светлому прошлому.

Охотников выпить на халяву во все времена в пивбаре было предостаточно, а вот спонсоров явно не хватало. Дядя Юра маялся второй день подряд, когда к нему подошла хорошо одетая женщина средних лет. «Что, батя, выпить хочешь?» — по-деловому спросила она. Сосед был уже в таком исступленном состоянии, что только молча кивнул головой. Получив вожделенную бутылку в пакете с шикарной закуской — копченой колбасой, красной рыбой, дядя Юра, выпив стопочку, быстро пришел в форму.

Прекрасно понимая, что долг платежом красен, он спросил у внимательно наблюдавшей за ним дамой, что делать-то надо? Дама обещала платить ежедневно по 200 рублей за непыльную работу — слежку за собственным мужем, сбежавшим от нее из Москвы и укрывшимся в нашем городе, в нашем микрорайоне. Покинутая жена хотела найти разлучницу, к которой якобы приехал ее ненаглядный. Последить так последить, к тому же заказчица не ругала дядю Юру, если он упускал объект слежки где-нибудь в центре города, куда тот ежедневно, как на работу, ездил. Почему «как» — со слов ревнивицы, муж не работал, а жил на украденные у нее сбережения, годами собиравшимися на «черный день».

Каждое утро заказчица принимала у соседа подробный отчет о результатах прошлого дня, расплачивалась и давала «ценные указания», установку на день грядущий. Так продолжалось недели три. Зима между тем окончательно вступила в свои права. Заметив по отчетам «наружки», что беглец возвращается домой в одно и то же время, хозяйка вдруг потребовала от соседа… попугать мужа.

— Он возвращается все время через парк. Там темно. Подойдешь, стукнешь аккуратно по затылку — и проваливай. Получишь сразу пять тысяч! — пообещала заказчица.

Бывший офицер сразу сообразил, что фактически хочет от него заказчица.

— Я после Афгана убивать не могу! — пытался возразить Юрий Петрович. — По горло в крови купался, не могу больше…

— Не можешь сам, найми бомжей! — настаивала женщина. — И не переживай об убийстве. Зима. Скользко. Шел человек, упал случайно, ушибся виском, сознание потерял. Замерз. Умер… Никто никого не убивал.