— Бесконечно сочувствуя всем тем страданиям, которые миссис Дебора Гибберт перенесла во время своего заключения, я должен сказать, что не имел никакой возможности их предотвратить. В тот момент, когда я прописывал мистеру Уотламу антигистаминный препарат «терфенадин», медицина не знала, что его опасно принимать в сочетании с грейпфрутовым соком. Таким образом, моя ошибка не является небрежностью. Я всегда служил пациентам верой и правдой. Я очень счастлив, что это признали и на заседании дисциплинарного комитета. Последние годы были крайне сложными и для меня, и для моей супруги. Благодарю за внимание.
Игнорируя вопросы журналистов и простых зевак, доктор Фоскатт взял жену под руку и повел ее к ожидающему автомобилю. Автомобиль оказался гораздо дороже, чем те, что доктор водил в Норфолке. Деборе было любопытно, кто мог так щедро его финансировать. Кроме того, Деб интересовало, верит ли кто-нибудь, кроме нее и Анны Грейлинг, что именно Фоскатт дал отцу тот астемизол, который нашли при вскрытии. Никто, кроме доктора, этого сделать не мог. Однако Деб не имела возможности доказать свое предположение. Ее саму обвинили только на основании догадок, и она никому не желала той же участи. Даже доктору Фоскатту.
— Вы закроете наконец чертову дверь?! — закричал Маркус, расчесывая зудящую, потрескавшуюся кожу на пальцах. — И выключите телевизор! Я не могу сосредоточиться.
Адам нажал кнопку на пульте, чтобы убрать звук, и посмотрел на Дебору. Ее глаза, точно темные камни, застыли на белом, безжизненном лице. Затем Маркус сказал что-то еще, и ее глаза изменились. Теперь она была опасной.
Адам не задумываясь сделал три больших шага и встал между женой и сыном.
Он вернулся на диван почти сразу, однако Деб заметила и все поняла. Он все испортил. Вся его кропотливая, болезненная работа над своими страхами и неуверенностью Деб пошла прахом. Он упустил единственный шанс, который у них оставался. Теперь она знает, что он считал и считает ее виновной. Адам подумал, что лучше бы он умер.
