Жертва - [108]

— Подожди-ка, Кейт, подожди минутку. Я думала, ты собираешься стать солиситором. Учиться на барристера очень долго, ужасно дорого и…

— Я знаю, мама. Триш мне все рассказала. Получить грант на обучение невозможно, а до того как стать практикантом, проучиться надо еще два года. Когда становишься практикантом, почти ничего не зарабатываешь, а после еще несколько лет перебиваешься редкими и совсем небольшими заработками. При этом надо тратиться на самые разные вещи. Я все знаю. Только я очень хочу стать барристером. Больше всего на свете. Триш сказала, она уверена, что у меня все получится.

«Черт бы побрал эту Триш Магуайр! — неблагодарно подумала Дебора. — Черт бы ее побрал». Деб понимала, что без участия Триш она до сих пор сидела бы в тюрьме, и все-таки той не стоило вмешиваться.

— Мы постараемся сделать все возможное, Кейт, хотя я боюсь, что мы не потянем такие расходы. Нам ведь приходится думать еще о троих.

— Я понимаю, мама. — В голосе Кейт звучала нескрываемая радость.

Деб не хотела даже представлять все то, что может встретиться на пути Кейт и высосать из нее сегодняшнее счастье. «Жизнь — это эмоциональная липосакция», — подумала Деб.

— Я и не рассчитываю, что вы будете за меня платить, — сказала Кейт.

— Вряд ли ты сама…

— Погоди минутку, мама, послушай…

— Ты заслуживаешь всего, о чем мечтаешь, Кейт. Я бы с радостью исполнила все твои мечты, но боюсь, мы не осилим такие значительные расходы.

— Потому-то я и звоню.

Деб посмотрела на фотографию Кейт, висевшую перед ней на стене. Она не слышала в голосе дочери столько радости и оживления с тех пор, как та была ребенком и приходила в восторг от свечей на праздничном торте. Больше всего на свете Деб боялась спугнуть ее безоблачное счастье.

— Я получила письмо от солиситоров Лоры Чейз, — продолжала Кейт. — Ну, ты знаешь… Жены моего отца.

— Да. Я знаю, кто она. И чего хотят ее адвокаты?

— Они сказали, что завещание моего отца наконец признано действительным. Это было очень-очень сложно. Во-первых, из-за налоговых вопросов, а во-вторых, из-за того, что отец написал дополнение к завещанию сразу после того, как встретился со мной, а еще из-за формы, в которой он изложил это дополнение. Он основал что-то вроде трастового фонда. Адвокаты с самой его смерти старались сообразить, как лучше исполнить завещание.

— Фонд?

Деб не осознавала, что хмурится, пока не почувствовала боль в напряженных мышцах лба.

— Он оставил тебе какие-то деньги?

— Ну, не совсем деньги. Он сделал дополнение к завещанию, в котором написал, что, если с ним что-то случится, его жена обязана будет оплатить мое обучение, причем я имею право выбрать любую профессию, какую захочу.

— Очень мило с его стороны, — произнесла Деб с таким чувством, словно у нее в горле застрял теннисный мяч. — Только, боюсь…

— Нет, мама, послушай. Это очень важно. По закону миссис Чейз обязана оплатить мое обучение, что бы я ни выбрала. Адвокаты сказали, что отец специально отметил… погоди минутку… вот: «…в области медицины, или юриспруденции, или бухгалтерского учета, или любой другой специальности. Я хочу, чтобы она получила достойную профессию и достаточно денег на то время, которое понадобится для получения квалификации».

— Как великодушно с его стороны.

Деб очень хотела порадоваться за Кейт, но не могла. Через открытую дверь она видела неприбранную гостиную и затылок Адама. За то время, пока она сидела в тюрьме, у него появилось еще больше перхоти, и сейчас белые чешуйки ковром устилали плечи. Маркус все еще злился и шипел, сидя за письменным столом, а Луис уже шмыгал носом. Дебора стояла возле лестницы, ведущей на второй этаж, и слышала, как Милли со Стивом играют в тюрьму. Деборе следовало радоваться, что Кейт вырвется из всего этого ада.

И она действительно радовалась.

— Еще Триш сказала, что со временем познакомит меня с теми, кто работает у нее в конторе, и объяснит, как надо себя вести, чтобы сойтись с ними. Ну разве не здорово?

Деб почувствовала, как волны тепла одна за другой окатывают ее с головы до ног, смывая чувство обиды. Деньги Малкольма дадут Кейт то, что она хочет, а Деб вновь останется в стороне. И все-таки она не обижалась.

— Да, моя дорогая, — сказала она. — Это очень здорово. Только тебе совсем не надо меняться, чтобы с кем-то сойтись, Кейт. Тебя все примут такой, какая ты есть.

— Спасибо, мамочка, и все-таки мне придется столько всего узнать и столькому научиться. Ну ладно. Мне пора идти. Передай остальным, что я их люблю. Пока.

— До свидания, Кейт, — ответила Деб и вернулась в гостиную с телефонной трубкой в руке.

— А дверь что, нельзя закрыть? — ядовито поинтересовался Маркус. — Здесь ужасный сквозняк.

— Тихо!

Адам показал на стоящий в углу комнаты телевизор. В шестичасовых новостях показывали, как по ступеням какого-то огромного здания спускается знакомая фигура. Голос диктора произнес:

— Сегодня доктор Арчибальд Фоскатт предстал перед дисциплинарным комитетом Генерального медицинского совета. В результате с него были сняты все обвинения в грубой профессиональной небрежности, предъявленные в связи со смертью Айана Уотлама.

После короткой паузы раздалось шуршание бумаг в руках Фоскатта и сухой кашель, а затем прозвучало заявление, явно подготовленное заранее: