Жертва - [41]

— Послушай, — наконец сказал он, вздохнув еще раз. — Сядь, пожалуйста.

Он показал на стул перед собой. Как только Алексис села, он сказал:

— Я серьезно обдумываю возможность передать дело Дэниелса Шерри Элкинс.

— Почему?

— Алексис, я буду с тобой честен.

— Хорошо. — Она выпрямилась на стуле.

— Тем не менее решение будешь принимать ты сама. Ты же мой партнер, да?

Алексис твердо кивнула.

— Я думаю, что работа с Дэниелсом отнимает у тебя слишком много времени.

— Я отдаю ей не больше времени, чем проекту «Дьюни спейс», или «БИК», или «Уинторп прайс».

— Я не согласен.

— У меня все время расписано. Я с удовольствием покажу тебе график.

— Алексис, прошу тебя.

Она снова посмотрела в окно, потом на него.

— У меня серьезные сомнения, — сказал он.

— В чем? В моих способностях? Если дело в этом…

— Нет, Алексис, нет. — Он поднял руки умиротворяющим жестом. — Дело не в этом. Я больше волнуюсь из-за самого Дэниелса.

— С какой стати тебе волноваться из-за клиента?

— Я думаю, он не тот, за кого себя выдает.

Смех Алексис был пронизан сарказмом.

— Это почему же?

— Я не уверен, но, кажется, о нем никто не слышал. Если он так богат, как говорит, то…

— Он же сделал предоплату или нет?

— Да.

— Банк подтвердил чек?

— Да, но я не из-за этого…

— Тогда зачем кто-то будет платить такие деньги, чтобы просто прийти и выдать себя за кого-то другого?

— Я думаю…

— Что?

— Почему ты считаешь, что должна его защищать?

— Я его не защищаю. Я защищаю собственные интересы.

— Собственные интересы?

— Да. Я же партнер. Помнишь?

Она покраснела и поднялась. Сложив руки, она чуть наклонилась и снова посмотрела на снег с выражением тревоги.

— По-моему, дело не в том, сколько времени я трачу, или в том, что кто-то выдает себя за другого.

— А в чем же тогда?

— Не знаю, Морти, — тихо сказала она. — Это ты должен сказать.

Он сжал губы и покачал головой:

— Я тоже не знаю. Может быть, ни в чем.

— Мне надо идти работать.

Он не осмеливался взглянуть на нее.

— Конечно, — сказал он, глядя на листок с логотипом у себя на столе, перед глазами все расплывалось, он видел только смазанное цветное пятно, пока дожидался, чтобы она вышла.

Когда дверь захлопнулась, он посмотрел на телефонную книжку и подумал, стоит ли ему дальше пробивать этого Дэниелса. Потом он решился и открыл страницу с буквой «П» — Педдль Лео. Набрал номер и предоставил Педдлю всю ту скудную информацию, которой располагал о Скайлере Дэниелсе, надеясь, что сыщику этого хватит.

18 Торонто

Полицейский в штатском, назначенный охранять Дженни Киф, был высокий, тощий тип по имени Фрэнсис Морид. Он был ее телохранителем, внимательно наблюдал за ней круглые сутки, даже готовил для нее по истрепанным поваренным книгам из своей собственной маленькой коллекции, которые привез в дом за чертой Торонто, куда полиция поселила Дженни.

Морид ходил за ней повсюду по квартире и на улице, когда они время от времени выходили прогуляться. Только его присутствие отбивало у Дженни охоту отправиться назад в Торонто повидаться с новыми подружками из Тринити-Хаус, послоняться в тех же местах и увидеть их ясно и четко в новых очках, которые сержант уголовной полиции Кроу купил ей на собственные деньги. Он сам сказал ей, что хочет сделать это для нее, и улыбнулся той улыбкой, которую она наконец-то признала искренней.

— Здесь скучно, — пожаловалась она Мориду, кажется не понимая, что находится в смертельной опасности, как будто ей было все равно. — Давай напьемся и пойдем танцевать.

Морид не ответил. Как будто он вовсе не говорил по-английски. Он просто сунул мятную жвачку в рот и стал жевать, его вытянутая голова казалась еще длиннее из-за того, что волосы были коротко подстрижены, едва выдаваясь над черепом.

Дженни согласилась дать показания против Стэна Ньюлэнда после своих мучений в доме в окрестностях Уитби. Майклу Кроу пришлось долго ее уговаривать, чтобы она согласилась. Он спас ей жизнь, и это было для нее достаточно веской причиной. Она верила, что обязана ему, какой бы никчемной ни казалась ей собственная жизнь.

— Меня могли там убить, — сказала она Кроу, когда пришла к нему в больницу. Пока она рассказывала все подробности, чувствуя необходимость с кем-то поделиться, ее глаза заволокло странное остекленение, как от наркотиков. — Тогда бы я уже здесь не сидела и не разговаривала. Странно, да? Я была на волосок от смерти. Где бы я тогда была? Парила бы где-нибудь. Может, я была бы ангелом и торчала бы здесь под потолком и глядела бы за тобой.

— Значит, ангелом? Не представляю тебя в виде ангела.

— А может, я смогла бы. — Она неторопливо оглядела отдельную палату, покусывая пальцы.

— Может.

Она пристально посмотрела на него:

— Так ты скажи мне, у тебя часто бывают такие ночки?

— Нет. — Он улыбнулся. — Но не волнуйся, у меня все хорошо.

— А я и не волновалась. Еще я буду волноваться из-за полицейского.

— Мы поймали того громилу, который бросил тебя в багажник. Он сидит в камере. Покушение на убийство офицера полиции. Уверен, сейчас ему не сладко приходится.

— Вы друг за дружку держитесь. Они из него душу вытрясут, да? В этом смысле полицейские все равно что бандиты.

— Ты так думаешь?