Жертва - [12]

— 6 —

Остров в Тихом Океане. Апрель 2013 г.

Хилари приходила в себя после экзекуции. Как иначе назвать то, что с ней делали, она не представляла, и вспоминать об этом не хотелось. Каждая клеточка тела сжималась в ожидании новой порции боли, когда она мысленно возвращалась к этим моментам. Растянутое на железной поверхности тело, к самым чувствительным точкам подведены электроды, на которые по нарастающей подается все большее напряжение…

Она свернулась клубком, плотнее закутываясь в покрывало. Её начинало знобить, хотя в помещении было достаточно тепло. На Хилари сейчас была свободная длинная рубашка больничного типа, но она по-прежнему ощущала себя голой и грязной, несмотря на то, что по возвращении приняла душ.

Это место больше не ассоциировалось у неё с больницей, скорее с тюрьмой строгого режима, концлагерем или застенками в подразделении Ордена. К счастью, подобная участь миновала, но по её представлениям где-то так заведения подобного толка и должны были выглядеть. Дверь открылась, и Хилари непроизвольно вздрогнула, но не пошевелилась. Не обернулась и тогда, когда услышала шаги.

Вернуть хотя бы часть тех способностей, что были у неё, и она бы разнесла это место ко всем демонам, выражаясь словами Джеймса. После нескольких месяцев работы в России это выражение накрепко прицепилось к его лексикону.

— Телесные наказания самые действенные, правда? — говоривший подошел к кровати, взял единственный стул и сел рядом. — Хилари, в ваших же интересах повернуться ко мне лицом.

Подавив в себе неконтролируемый животный страх и отчаянное желание выплюнуть ему в лицо оскорбление, Хилари открыла глаза и села на кровати. Во внешности этого визитера было нечто глубоко отталкивающее, хотя большинство женщин назвали бы его красавчиком. Она всегда видела разницу между мужской красотой и тем типом внешности, обладатель которой сейчас сидел перед ней.

Слегка вьющиеся темно-каштановые волосы и пронзительные карие глаза, одет как модель из рекламы дорогих часов или элитного мужского парфюма. Казалось, он смотрит сквозь тебя и наслаждается своим превосходством. Хилари встречала подобные взгляды и таких людей.

— Сколько вам было лет? — неожиданно спросила она.

— Вы либо очень смелы, либо очень глупы, — произнес он, сделал паузу и ответил, — немногим больше семисот. Вам стало легче?

— Нет.

— Это хорошо. Вы по-прежнему не ответили на мой вопрос, Хилари. И это последний раз, когда я напоминаю вам об этом. Так как вы считаете?

Он смотрел ей в глаза и будто заставлял переживать все это снова и снова, секунду за секундой, минуту за минутой: унижение и боль. Боль, повторения которой она отчаянно страшилась.

— Возможно, — негромко ответила она.

— Возможно — это уловка тех, кто боится сказать «да», Хилари. В основу любого телесного наказания заложен древнейший из инстинктов — подсознательный страх любого живого существа перед болью. Боль — самый откровенный сигнал об опасности, и всеми силами любой, кто способен её ощущать, стремится избежать этого.

Хилари промолчала. Она не знала, что ответить на такое, и ещё ей становилось очень тяжело смотреть в эти глаза.

У неё ведь почти получилось выйти из корпуса. Двадцать с небольшим лет и пережитое не прошли даром. Она многому научилась в те годы. Как только удалось уложить первого охранника, в руках оказался шокер. Ей удалось обойти камеры, которых здесь было бесчисленное множество, но то ли кто-то из охраны не вышел на связь в положенное время, то ли одну из камер она все же пропустила. На выходе из лифта её встречало десять человек с оружием. Тут впору гордиться собой, если бы не жесткая развязка.

— Вы знаете, почему люди называли нас вампирами, Хилари? Знаете, как нас называли раньше?

Она хотела ответить «нет», но голос сорвался, и Хилари только отрицательно помотала головой.

— Во все времена люди находили нам определение на своем диалекте, на языке эпохи. Лилу, акшары, веталы, стригои… А мы всего лишь иная раса, Хилари. Были и оставались ей, пока некто не решил вложить в нас новый смысл и сделать подвидом популярной нечисти. Все легенды и антилегенды создаются одинаково: достаточно найти того, кто произнесет слово, которое поддержит большинство. И вот уже вампиры становятся монстрами, вурдалаками, упырями, на которых суеверные крестьяне точат осиновые колья, вилы и высаживают чеснок грядками. Так продолжается до двадцатого века, в котором про вампиров начинают писать сентиментальные романы. Количество поисковых запросов в интернете: «Как стать вампиром?» — превышает все допустимые пределы, — он на мгновение замолчал, с усмешкой глядя на неё. — Бледнолицые с томными взглядами, вот как бы я назвал эту захлестнувшую Мир вампирофилию. Но мы-то с вами знаем, что все совсем иначе, Хилари?

— Знаем, — нашла в себе силы вытолкнуть из себя Хилари.

Говоривший откровенно над ней издевался. Несмотря на то, что она была напугана, не отметить излишнюю претенциозность и пафос, звучавший в его словах, было невозможно. Он выставлял это напоказ, пародируя современную популяризацию измененных.

Многие из тех, с кем ей приходилось сталкиваться, особенно из «возрастных», были одурманены своей силой и властью, они упивались ей, до того дня, как приходилось платить по счетам. Встречались и умные, не стремившиеся к показушничеству и демонстрации всех своих привилегий. Они путешествовали, вели насыщенную жизнь вдалеке от основных событий, и не высовывались. Его Хилари понять не могла, и потому он был в разы опаснее. При чем тут история именования их расы?.. Насколько она знала, с самых древних времен они всегда называли себя «измененные».