Женский клуб по вторникам - [14]

— Сегодня не могу, малыш. Как насчет субботы?

Сегодня во время ленча Лакс должна была пойти в банк, снять 20 000 $ и лично доставить их своему юристу. В тот момент, когда она вручит ему деньги, Лакс станет единственной обладательницей дома в Квинсе. Она написала перечень того, что еще нужно будет сделать с домом после сделки, которая произойдет сегодня вечером. Список выглядел так:

1) Избавиться от «девочек».

2) Привести дом в порядок.

3) Продать его.

Этим «девочкам» может не понравиться такое решение, поэтому она скажет им, что дом будут красить, так как это просто необходимо. После покраски предлогом для того, чтобы держать их подальше от дома, будет прокладка водопроводных труб и кровельные работы. Лакс распределит время так, что работа будет идти неспешно, таким образом, у «девочек» будет достаточно времени, чтобы найти себе другое, более подходящее место и новых клиентов. Лакс изменит всю ландшафтную архитектуру, а паршивую старую мебель, воспользовавшись моментом, отправит на помойку. Потом, истратив все деньги с банковского счета, Лакс продаст дом. Будучи постоянной внимательной читательницей колонки недвижимости, она понимала, что может получить за него нешуточную сумму. В переводе на наличные этот дом может стоить как вполне пристойная квартира на Манхэттене с достаточно маленькой закладной и затратами на содержание по сравнению с доходом, который может принести. Лакс собиралась приобрести свою первую недвижимость.

«Сейчас я на пути от рабства к свободе», — думала она.

После большого шума по поводу опоздания этим утром в офисе делать было нечего. Если бы Лакс сама распоряжалась своим временем, она могла бы опустить голову на стол и немного подремать. Но она не принадлежала себе. Несмотря на то что заняться было нечем, ей надлежало выглядеть занятой. Она достала блокнот и начала писать.

«Заниматься с ним любовью на кухонном полу было, типа, здорово. Это было так, как будто чувствуешь, да, девушка чувствовала, будто она была закована в цепи, точно, а потом она разорвала все цепи, да, а потом она взлетела в воздух, да, и потом она надулась, типа, как большой шар, да, и потом…»

Лакс остановилась и перечитала написанное, покусывая кончик ручки.

— Это глупо, — произнесла она вслух, а потом быстро огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что никто ее не слышал. Она зачеркнула все «да» и «типа» и перечитала написанное еще раз. По-прежнему глупо. Утренний секс с Тревором не был похож на воздушные шары и порванные цепи. Он просто был лучшим мужчиной в ее жизни. «Он был лучшим мужчиной за всю ее жизнь» — написала Лакс на чистом листе блокнота.

— Мне кажется, хорошо, — сказала она себе. — А теперь, почему это так? Давай, девочка, составь список.

«Он был напорист и нежен, — начала Лакс абзац, — он видел все правильное и неправильное в ней, на одном дыхании, и с самого первого момента, когда она коснулась его, верно, она знала, что это было правильно, да, и это было навсегда. С ним ей не было страшно. И ее давние друзья посмеялись бы над ней, да, потому что он был немолод, но мне все равно. Мне он действительно нравится, и мне нравится то, чему он может меня научить.

Лакс резко вырвала страницу из блокнота, встала из-за стола и прошла прямо в кабинет босса.

— Что ты делаешь? — спросил мистер Уорвик.

— Шредер[6].

Лакс сунула свое первое правдивое произведение в шредер мистера Уорвика и почувствовала облегчение, видя, как оно вылезает с другой стороны тонкими бумажными ленточками.

Ее друзья расхохотались, когда узнали, что она делит постель в квартире на Манхэттене со стариком.

— О, детка, ты нашла себе спонсора! — воскликнула ее подруга Джонелла так громко, что разбудила ребенка, которого держала на руках.

— Сосать старый член, чтобы платить за квартиру! — смеялся Карлос, бывший когда-то ее настоящей любовью, а теперь отцом ребенка Джонеллы.

— Идите вы оба, — крикнула Лакс, хохоча вместе с ними. — Все совсем не так.

— Ты трахаешь его?

— Ага.

— Хорошо трахаешь?

— Думаю, да.

— Ты живешь у него дома?

— В основном.

— Ты платишь ему за это?

— Нет.

— Он покупает тебе вещи?

— Ага.

— Тогда все именно так.

Мать Лакс по-своему наставляла ее по поводу Тревора.

— Бери это, девочка, бери, и держи так крепко, как можешь, — шептала ей мать, побуждая требовать от Тревора какие-либо обязательства, которые можно использовать в суде. — Тебе нужно забеременеть, и быстро, — шипела она.

— Все не так, мам, — возражала Лакс.

В ответ она улыбалась так, словно у них был общий секрет, который для ее матери сводился к тому, что ты ничего не стоишь, но тебе повезло: ты нашла дурака, который лучше тебя. Лакс сравнила мнение своей матери с тем, что сказала бы ее тетушка «просто-тетка»: «Пользуйся, пока оно не перестанет радовать тебя».

— Эй, Лакс! Ты здесь или по-прежнему дома? — У ее стола стоял босс с пачкой бумаг.

— Здесь, — прощебетала Лакс. Она захлопнула блокнот с записями.

— Мне нужно, чтобы ты это заполнила. Сначала разберись со счетами и рассортируй их по алфавиту для бухгалтерии, потом сделай копии и проверь, чтобы они попали в папки клиентов. Когда сделаешь это, зайди ко мне. К тому времени я закончу с письмами. Потом я хочу, чтобы ты все распечатала и отнесла на почту, кроме тех, которые нужно отправить с курьером, что я указал в адресной строке. О, и некоторые нужно отправить факсом, спросишь у меня, какие именно, Лакс.