Женские праздники - [37]

Прикидывал, что я подарю Лоре. Так я набрел на русское обручальное кольцо. Оно состояло из трех сплетенных звеньев, которые растягивались так и сяк, но разъединить их было невозможно. Не знаю почему, но я страшно обрадовался своей находке и не раздумывая купил это маленькое серебряное чудо. Больше ждать я не мог.

Алло! Лора?

ТИНА. А кто ее спрашивает?

ПАУЧОК. Это ее… друг молодости.

ТИНА. Случайно не тот, который «гребет» все, что движется?

ПАУЧОК. А с кем, собственно, я имею честь?

ТИНА. Вы имеете честь с ее дочерью.

ПАУЧОК. Очень приятно.

ТИНА. Я надеюсь.

ПАУЧОК. А мама твоя скоро будет?

ТИНА. Скоро. В субботу.

ПАУЧОК. В субботу!

ТИНА. Да вы не расстраивайтесь, она о вас очень тепло отзывалась.

ПАУЧОК. Правда?

ТИНА. Приезжайте в субботу, часиков в восемь, она будет рада вас видеть.

ПАУЧОК. А?..

ТИНА. Мой отчим? Его точно не будет. Представляю, как вы огорчились.

ПАУЧОК. У вас с мамой похожие голоса.

ТИНА. Не только голоса.

ПАУЧОК. Я записал адрес, и, уже повесив трубку, спохватился, что не спросил, как ее зовут. Тоже штучка! Неужели она и впрямь так похожа на Лору? В субботу поглядим… если, конечно, Лора не встретит меня одна. «Она о вас очень тепло отзывалась». Вот так! Поди пойми женское сердце!

Четыре дня, на которые я был предоставлен самому себе, я провел безобразно. Вот список моих грехов. Анастасия Почечуева, оператор Сбербанка. Когда я профукал двадцатый по счету лотерейный билетик… знаете, там надо монеткой соскоблить типографскую краску… сердце ее дрогнуло, и она прямо на моей сберкнижке записала свой телефон. Я ей не позвонил!

Волоокая Эсфирь Максимовна, «можно Фира». Мы познакомились на Петровском бульваре и пешком дошли до ее дома на Сивцевом Вражке, сделав короткий привал в «Макдоналдсе», где она интеллигентно выдула почти литр пива. Что было дальше? У подъезда я поцеловал ей руку и поблагодарил за приятную беседу.

Но самым позорным я считаю то, как я обошелся с простодушной Настенькой. Она стреляла лишний билетик на «Горе от ума» с Олегом Меньшиковым. Я провел ее на спектакль, она пригласила меня домой. Чем, вы думаете, мы занимались? Гадали по Корану! Мне выпало: «Все будет так, как должно быть, даже если будет наоборот». Мы пили «Боллз» и «Мартини», а в два часа ночи…

Тост! За мудрого Мухаммеда!

НАСТЯ. Разве за него можно пить?

ПАУЧОК. А вы, Настя, крещеная?

НАСТЯ. Да.

ПАУЧОК. Я тоже. Следовательно…

НАСТЯ. Можем пить?

ПАУЧОК. На брудершафт!

НАСТЯ. На брудершафт. Ой, вы меня всю облили!

ПАУЧОК. «Ты». Придется все с себя снять. А что делать? Вставай, вставай. Ну, мы теперь свои люди. Вот так. Ручки вверх. Это – лишнее. Это – тоже. Сережки, так и быть, снимать не будем. У, сколько у нас родинок. Ты счастливая?

НАСТЯ. Не знаю.

ПАУЧОК. Когда ты будешь у меня, я покажу тебе дореволюционную книжицу. Там по конфигурации родинок можно узнать свое будущее.

НАСТЯ. Правда?

ПАУЧОК. Я, кажется, говорил, за десять лет в моей квартире не ступала нога женщины. Забытый шарфик… домашний обед… чем это заканчивается, мы с вами хорошо знаем. Думаете, я не наступал на грабли? Хо-хо. Отметины – видите? С меня хватило. Это я так, на всякий случай. Если мне завтра в дверь позвонит какая-нибудь Афродита, пусть знает: я буду отстреливаться до последнего патрона.

НАСТЯ. Я замерзла!

ПАУЧОК. Иди в ванную, я за тобой.

Господа, если у кого-то есть в кармане рогатка, стреляйте без предупреждения! В два часа ночи, вместо того чтобы упасть в объятья прелестного существа, я ушел, как последний поц!

Я мог думать только о субботе. Интересно, в чем Лора меня встретит? Ей должны идти тонкие свитера на голое тело и твидовые юбки с черными чулками. Девственница-мать. Я буду незаметно посматривать, как она хозяйничает в кухне, на секунду замирая возле открытой духовки – «посолила, не посолила?» – и снова громыхая раскаленным противнем с истекающим кровью цыпленком.

А потом я разолью по бокалам красное «Beaujolais» и начну лепо бяшить, братие, о том, как рядом с красной сосной № 24 пала неприступная цитадель с гордым названием «Вече».

А потом… В чем бы она меня ни встретила, будем надеяться, что ей не чужд афоризм Жана Пату: «Я всегда одевал женщин так, чтобы удобнее было их раздевать».

В семь, когда я уже собирался выходить, раздался звонок в дверь. Увидев Игоря, я вдруг вспомнил: мы же по субботам играем в кегельбане! Игорь сказал мне все, что он обо мне думает, и… подбросил меня «до места преступления», как он выразился напоследок. Судьба услужливо подавала мне знаки – «Проход запрещен», – но я упрямо лез на рожон.

ТИНА. А вот и «настоящий мужчина»!

ПАУЧОК. Я не рано?

ТИНА. Цветы, вино. Ну спасибо! Вы где предпочитаете – в маминой комнате или в моей?

ПАУЧОК. Надо же, вылитая Лора! Тебя, кстати, как зовут?

ТИНА. Тина.

ПАУЧОК. Красивое имя.

ТИНА. Ага, засасывает. Ваш коктейль.

ПАУЧОК. Я помню! «Пять клубник, лимонная водка, шампанское, “Кампари”, добавить лед, все это хорошо взбить с помощью блендера и осторожно разлить в два бокала…»

ТИНА. «В форме груди Марии Антуанетты».

ПАУЧОК. Какие познания!

ТИНА. Это – мой собственный рецепт.

ПАУЧОК. М-м-м! У него есть название?

ТИНА. «Падший ангел».