Женская месть - [20]

— Ты чего? — удивился мужик.

— Жалко тебя, — призналась, икнув громко.

— Так все обошлось.

— А вдруг повторится в другой раз!

— Уже не поленюсь, загоню на эстакаду.

— Смотри, не рискуй больше, — попросила баба дрожащим голосом. Мужчины понятливо переглянулись. Захарий неприметно для Анны подморгнул Анатолию. Тот покраснел, хотел встать, но женщина навалилась на человека грудью:

— Лежи, коль не велено вставать.

Толик обнял бабу, прижал к себе:

— А что если мне это понравится, я вот так и до утра могу пролежать, — зажглись озорные огоньки в глазах. Человек погладил женщину по плечам, зарылся лицом в волосы. Анка замерла на минуту. Как давно это было! Она успела отвыкнуть и забыть даже мимолетную мужскую ласку, она, оказывается, была очень нужна ей, уставшей и огрубевшей от забот. В ней на миг вспыхнула женщина, робкая и нежная, как в юности.

— Ой, что это я тут завалялась? Пригрелась окаянная! А ведь мне пора вас кормить ужином! Давайте к столу!

— Да посиди ты, угомонись, успеем поесть, — осек ее Захар, не поднимая головы. Толик, пользуясь случаем, удержал бабу за плечи. Их взгляды встретились. Они поняли друг друга без слов.

Толик нехотя отпустил Анну, ненароком коснувшись губами ее щеки. Потом встал с постели, помог бабе накрыть на стол. Захарий, глянув на обоих, вышел во двор покурить, дав возможность этим двоим побыть наедине.

— Я приду к тебе сегодня, — обнял Анну.

— Только дай детвору уложу. Пусть заснут.

— А как узнаю?

— Вон в том окне свет погашу и открою дверь. Входи, не стучась, чтоб не разбудить моих ребятишек. Я буду ждать.

Толик сразу забыл про ужин. Он сел перед окном заранее и не сводил глаз с освещенного окна в доме Анны. Там его ждали.

Захарий, глядя на мужика, с трудом прятал улыбку в уголках губ. Сапожник плотно поел, сам убрал со стола, сел за работу. Она пошла легко, красиво, он даже не заметил, как исчез Анатолий. Он выскочил мигом и тут же вошел в дом к Анне:

— Милый мой мазурик! Солнышко чумазое! Лапушка необогретая! Родной мой мальчишка. А я уж и не верила, что приметишь, — дрожала под руками мужика. Тот целовал нетерпеливо, гладил женщину, что-то говорил ей, та тихо смеялась, обняла за шею.

— Анюта, ты чудо мое! Лучше тебя на свете нет! Погоди, не спеши, не убегай, побудь еще немного, — не выпускал из объятий.

— Дети скоро проснутся. Пора вставать.

— Надо же! Уже утро! Ночь секундой пролетела. И не заметил, — нехотя разомкнул руки.

Когда Толик вернулся к Захару, там еще все спали. Слесарь тихо лег на раскладушку и проспал до обеда. Его разбудила Анна. Погладив по щеке, позвала к столу.

— Как хорошо я отдохнул сегодня! — встал Толик и, увидев, что никого кроме бабы в доме нет, обнял, зацеловал женщину:

— Сегодня встретимся? — прижал к себе Анну.

— Мне скоро на работу.

— Когда вернешься?

— Вечером. Уже поздно будет.

— Я стану ждать. Но только скажи, а с кем детей оставишь?

— Свекровь присмотрит. Она скоро придет. Не приходи без меня. Наша старуха с крутым характером. Чужих не признает и не любит. Сразу скандалит. Потому, меня дождись. Как вернусь со смены, враз к вам загляну, а это значит, что свекровь уже пошла домой.

— Голубка моя! Как долго до вечера! Я вконец изведусь!

— Потерпи! Подожди! — поцеловала человека, и в это время вошел Захарий. Он сконфужено опустил голову, но тут же сделал вид, что ничего не заметил и сказал:

— Анюта! Что там за пугало в твоем огороде пасется? Я как увидел, чуть в портки не налудил. Клянусь, против нее сама баба Яга Мерлин Монро! Козья смерть, а не старуха! Вырвала с грядки сорняк и в мой двор зафитилила. Я ей замечание сделал, пристыдил по-соседски. Так она еще базар подняла, ржавая таранка! Назвала кастрированным тараканом. Ну, я предложил ей в натуре убедиться в ее ошибке и перескочил через забор. Эта кикимора посчитала, что я вздумал ее обесчестить, да как заблажит на всю улицу паровозом:

— Люди! Спасайте! Козел прискакал! Силовать меня собрался! Помогите! Защитите от зверя!

— Я чуть с горя не помер! Неужели эта геморройная шишка и впрямь поверила, что у какого-то отморозка может на нее желание появиться? Поверь, я лучше руки на себя наложил бы! А эта старая затычка, аж заходится. Девку из себя корчит, сушеная гнида! — кипел человек.

— Это моя свекровь, — покраснела Анна.

— Ну и бабка! — изумлялся сапожник громко.

Женщина поспешила поскорее уйти. А мужчины

занялись своими делами и вскоре забыли о недавнем разговоре. Толик, отпустив отремонтированную, взял в ремонт другую машину, загнал ее на эстакаду, осматривал, проверял и не смотрел по сторонам. Ему было некогда.

Захарий, вырезав заготовки, принялся шить ботинки заказчику. Они и не заметили, как возле дома остановилась старая «семерка» из нее вышел водитель и тут же направился в дом сапожника.

— Ты, что ли, хозяин здесь? — спросил Захария.

— Чего надо? — зло оглядел гостя, какой даже не поздоровался.

— Тебя Захаром зовут?

— И что с того?

— Твой зять мою машину раздолбал. Среди дороги на встречную выехал. Теща до сих пор в больнице лежит чуть живая. А ее лечение и ремонт машины твой зять Женька и теперь не оплатил. Сколько я буду ждать? Приходил к нему в больницу, он обещал рассчитаться, как только выпишут домой. Его уже отпустили. Так теперь у него денег нет. А я причем? Пусть найдет. Иначе, всю его семью в лапшу покрошу. Понял?