Женщины-легенды - [88]

Приход Агерина потряс Нерона, он никак не ожидал такого результата. Срочно призвав к себе Аникета, Бурра и Сенеку, он в страхе и гневе потребовал от них найти выход из крайне опасного положения. Но ответом было растерянное молчание. Когда же Сенека предложил Бур-ру и его преторианцам убить Агриппину, тот ответил, что, верные присяге, его гвардейцы на такое не пойдут, лучше поручить это Аникету.

Остановившись на последнем предложении, Нерон постарался придать предстоящему убийству благоприятную окраску. Он вызвал к себе Агерина и, подбросив к его ногам меч, объявил, что Агриппина руками своего вольноотпущенника хотела убить императора. Такая версия определила и дальнейший ход событий: Агерин был арестован, а на виллу Агриппины отправился Аникет с отрядом — он должен был инсценировать самоубийство после якобы неудавшегося покушения.

Отряд прибыл на виллу, где находилась обложенная примочками и лекарственными снадобьями Агриппина. Перепуганные люди, собравшиеся у виллы, разбежались. Аникет с двумя подручными ворвался в покой матери императора. Когда они обступили ее ложе, Агриппина начала кричать, что не верит, будто император может приказать убить свою мать. Но, получив палкой по голове и увидев обнаженный меч, она сама подставила под него живот и крикнула: «Поражай чрево!» В тусклом свете сверкнул клинок…

Не раз и не два флотский офицер с тупым остервенением вонзал свой меч в ее чрево, то чрево, которое породило убийцу своей матери.

Долго предсмертный крик матери преследовал Нерона. Он вроде бы оправдался перед людьми, отправив сенату лживое послание, сочиненное Сенекой, в котором обвинял умерщвленную мать в покушении на его жизнь. Но мог ли он оправдаться перед собой? Вслед за погребальным костром Агриппины заполыхает великолепный Рим на глазах безумно радующегося императора, загорятся живые светильники из невиновных, оклеветанных в; поджоге великого города христиан, разразится безудержная вакханалия насилия и казней. И содрогнутся люди, и навсегда в памяти людской имя Нерона останется именем чудовища…

«Пусть умерщвляет, лишь бы властвовал!» — кто знает, вспомнила ли Агриппина этот ответ на зловещее пророчество оракула в свой смертный час…

Боудикка — королева иценов

Британские острова были известны в Греции еще с середины V века до н. э. Первым о них упоминает Геродот. В своем кратком и смутном описании он называет их Касситеридами — Оловянными островами. Так как греки не отваживались тогда на столь дальние плавания, то считается, что эти данные были получены ими от финикийцев. Задолго до греков те совершали смелые торговые рейды, в том числе и за оловом.

Впервые название «Британские острова» мы находим у Аристотеля в IV веке до н. э. Он помещает их в Океане за областью кельтов и без описаний приводит их названия — Альбион и Иерне.

Но письменная история Британских островов начинается с двух походов Гая Юлия Цезаря в 55 и 54 годах до н. э. Несмотря на победы над британцами, Цезарь дважды был вынужден покинуть остров, заключая выгодный варварам мир. Видимо, к этому его принуждало не только географическое положение острова, но и упорное сопротивление его населения.

В своих «Записках о Галльской войне» он дает подробное описание британцев, как делал до этого относительно народов Галлии (современной Франции) и Германии.

Племена британцев были родственны кельтскому населению Галлии, с которым они поддерживали очень тесные контакты. Видимо, именно из Галлии пришли они на свой остров. Но их существование долго было раздельным, так как уже появились крупные различия в языке, хозяйстве и обычаях. Британцы, по мнению Цезаря, стояли в своем развитии на более низкой ступени по сравнению с жителями континента.

Вместо денег здесь употребляли куски железа и меди определенного веса. Внутри страны добывалось большое количество олова, которым британцы торговали. Жители внутренней части острова мало занимались земледелием, питались молоком и мясом и одевались в звериные шкуры. Они носили длинные волосы и усы. Чтобы устрашить неприятеля в битве, британцы раскрашивали свои тела синей растительной краской.

От пытливого взгляда талантливого военачальника не укрылись и религиозные верования варваров. Он обнаружил их общность у британцев и галлов. Цезарь был даже уверен, что религия кельтов пришла из Британии. А он был человеком осведомленным. Среди союзников и друзей Цезаря был вождь эдуев, который одновременно был и друидом, то есть принадлежал к великому сословию кельтских жрецов, уважаемых всеми племенами без исключения. Друиды олицетворяли единство кельтских народов на всей громадной территории их расселения от Британии до Карпат. Это они основали своеобразную религиозную цивилизацию, пережившую своих создателей. Сейчас она известна всему миру благодаря гениальной астрономической лаборатории в Британии, возведенной из многотонных каменных глыб, — Стоунхенджу; а также одному из трех популярных гороскопов — друидскому, в котором каждый человек попадает под опеку определенного вида деревьев и уподобляется ему. Это — результат кропотливой деятельности кельтских жрецов на протяжении многих сотен лет.