Женщины-легенды - [77]

Последняя страсть Мессалины оказалась для нее роковой. До этого времени самые дерзкие ее проделки оставались тайной для беспечного Клавдия. Похождения жены его словно не интересовали. Как-то во время смотра всадников император слегка пожурил одного юношу, снискавшего дурную славу распутника, добавив при этом: «Зачем мне знать, кто твоя любовница?» Действовал ли он по этому принципу и по отношению к своей жене — можно только предполагать. Во всяком случае Мессалине приходилось предпринимать лишь минимальные меры предосторожности, чтобы не предстать перед глазами супруга такой, какой она была на самом деле. То ли вера в полную беспечность Клавдия, то ли убеждение в собственном всемогуществе толкнули ее на авантюру, еще невиданную в Риме. Мессалина согласилась на уговоры Гая Силия стать его женой, хотя поначалу она была глуха к рассуждениям своего любовника о том, что их пылкая любовь должна завершиться брачным союзом и не следует ждать, когда Клавдий скончается от старости. Вероятно, Мессалина первое время опасалась, что, достигнув вершины власти, этот красавец может покинуть ее. Но затем буйная натура, испытавшая все мыслимые пороки, заглушила доводы разума — вступление в новый брак при живом еще муже привлекло Мессалину своей неслыханной дерзостью.

Все было подготовлено заранее к заключению этого союза, попиравшего всякие основы права и морали. И когда Клавдий отправился совершать традиционные жертвоприношения в близлежащую приморскую Остию, Мессалина и Гай Силий приступили к осуществлению своего плана. Брак был заключен торжественно, со свидетелями, которые делали вид, будто не знают о том, что новобрачная — жена другого человека. На брачном пиру среди множества гостей Силий и Мессалина возлежали рядом, часто сплетаясь в страстных объятиях. На глазах присутствующих в саду было постлано брачное ложе, на котором новоявленные супруги провели брачную ночь…

Клавдий задерживался в Остии, а тем временем двумужняя Мессалина устроила в императорском дворце очередную оргию в виде представления, посвященного осеннему сбору винограда. Прямо во дворец притащили давильни, в которых выжимали виноград, и огромные чаны. Вокруг плясали одетые в звериные шкуры женщины, изображавшие вакханок, хор пел непристойные песни. Среди беснующейся толпы на высоких сапогах-котурнах возвышались Мессалина и Гай Силий. Мессалина с распущенными волосами размахивала в такт пению «жезлом Диониса» — палкой, увитой плющом и листьями винограда, а ее новый супруг, весь обвитый плющом, исступленно закидывал голову. В разгар этой вакханалии один из любовников Мессалины, Веттий Валент, залез на верхушку высокого дерева и на шутливый вопрос, что видно со стороны Остии, ответил, что оттуда надвигается страшная гроза. Всеобщий хохот был ему ответом…

А гроза действительно надвигалась. В разгар свадебного веселья Мессалина не обратила внимания на исчезновение Нарцисса. Между тем тот был уже в Остии.

Вначале казалось, что расчеты Мессалины оправдывались. Ее брак с Гаем Силием вызвал смятение среди придворных. Понимая, что это переворот, направленный на устранение Клавдия, они в разговорах между собой осуждали наглый поступок Мессалины. Однако одно дело разговоры и совсем другое — действия. Как поступить? Любой неверный шаг — и последует жестокая расправа либо со стороны торжествующей Мессалины, либо — опозоренного Клавдия. Когда три могущественных вольноотпущенника спешно собрались на совет, то они долго не могли найти решения. Вначале Нарцисс, Каллист и Паллант посчитали, что следует припугнуть Мессалину и заставить ее порвать с Гаем Силием, сделав вид, что ничего не произошло. Но брак был совершен открыто, свидетелей было слишком много. Любая огласка в таком случае могла повлечь за собой конец Мессалины, а они были участниками многих из ее козней и, наконец, ее любовниками. Страх словно сковал Палланта и Каллиста, лишь Нарцисс сохранил твердость и присущую ему изворотливость.

Он прибыл к Клавдию с двумя самыми любимыми наложницами императора. По его распоряжению они, одна за другой, ошеломили Клавдия известием, что его супруга вышла замуж за Гая Силия. Опешивший император потребовал объяснений от Нарцисса. Тот подтвердил сообщение наложниц и заодно рассказал Клавдию о прежних многочисленных супружеских изменах Мессалины. Нарцисс настоятельно требовал от императора немедленных действий. То же самое советовали собранные Нарциссом самые влиятельные люди из окружения Клавдия. Выход был один — отправляться в лагерь к преторианцам[47] и с их помощью предотвратить переворот. Но, как это обычно бывало с нерешительным Клавдием в минуты опасности, он впал в полную растерянность и панику, поминутно спрашивая присутствующих, является ли он еще императором. Видя беспомощность императора, Нарцисс взял главную роль на себя. Опасаясь ненадежности командира преторианцев, он добился подчинения гвардии себе. В императорскую повозку он сел сам, дабы не дать императору подпасть под влияние возможных козней Мессалины и лавировавших между нею и Клавдием Луция Вителлия и Цецины Ларга. По приказу Нарцисса в Рим отправились офицеры и солдаты для ареста участников злополучных брачных торжеств. Императорский кортеж еще не тронулся из Остии, а этот приказ был уже выполнен.