Женщины-легенды - [74]

— Жизнь! Он просит жизнь! — раздались крики среди публики. Разгорелись споры — одни узнали в побежденном своего любимца-ветерана, симпатии других были на стороне ликующего победителя. Взоры всех устремились к императорскому месту. Клавдий размышлял некоторое время. Мессалина же узнала в поверженном своего случайного ночного любовника. «Добей!» — шепнула она мужу, и тот, громко повторив ее зловещую фразу, опустил вниз большой палец руки. Вздох разочарованной части зрителей был заглушен яростными криками: «Добей!» Победитель, подняв меч над головой двумя руками, пронзил им лежащего гладиатора…

Бои еще продолжались, но Мессалина уже не могла отрешиться от мыслей об убитом. Вспоминая его ласки, она в то же время закипала от гнева из-за его упреков в ненасытности и алчности. Сидевший неподалеку вольноотпущенник Нарцисс, отрываясь временами от зрелища, ловил застывший взгляд Мессалины. Могущественный временщик понял все…

Вечером в императорском дворце снова был устроен богатый пир. Шестьсот человек угощались изысканными яствами. Мессалина возлежала подле своего седовласого осанистого супруга. Рядом были их дети — Октавия и совсем маленький еще Британник. С ласковой улыбкой Мессалина беседовала с мужем, разглядывая приглашенных. Многие из них с опаской поглядывали на беседующих супругов — кто знает, может быть, эта нежная беседа повлечет за собой нелепые обвинения в их адрес и жестокую расправу? Во взглядах других сквозила преданность и надежда на то, что всесильная жена императора в ответ на их услуги поможет совершить им головокружительную карьеру, обрести желаемый почет и богатства.

Мессалина, неторопливо отведывая маленькими кусочками каждое из подаваемых блюд, пристально вглядывалась в лица пирующих. Вот возлежит преданный ей и алчный Публий Суиллий, выступавший по ее приказам обвинителем множества людей — это его наветы привели к смерти неугодную Мессалине дочь Друза Юлию, лидера республиканцев в сенате Квинта Помпо-ния, Лузин Сатурнина, Корнелия Лупа и многих из богатых римских всадников[46]. Угодничество и бесчестье были в крови этого человека. Рассказывали, что, даже получив огромную взятку в 400 тысяч сестерциев от обвиняемого им всадника Самия, Суиллий не снял своего обвинения, и несчастный Самий в отчаянии бросился на меч в доме обманщика. А вот — не менее преданный ей Сосибий, воспитатель маленького Британника, готовый повторить Клавдию все то, что ему внушала Мессалина. Неподалеку возлежит Вителлий, скользкий, как змея, советник Клавдия, но услуживающий и его могущественной супруге — он знает немало о ее непотребных утехах, но будет расчетливо молчать и даже при разоблачениях будет делать вид, что ему все это в новинку. А там дальше весело переговариваются ее любовники — Веттий Валент, Плавтий Латеран, Титий Прокул, Декрий Кальпурний. С ними — Суиллий Цезонин, также частый участник ее оргий. Откуда-то издали Мессалина поймала испуганный взгляд — это Травл Монтан, юноша из известной всаднической семьи. Поразительной красоты, он как-то привлек ее внимание. Но в альковах Мессалины он повел себя настолько скромно, что разъяренная его целомудрием супруга императора с бранью выгнала его вон. А вот еще целый ряд тех, кто проходил под ее похотливым взглядом обнаженным, — одних она выбрала для своих оргий, другие так и ушли, навсегда замкнув свои уста, стирая из памяти пронзительный взгляд всевластной искательницы наслаждений.

В этот момент Клавдий весело окликнул свою тещу — и Мессалина встретила полный тоски и ненависти взгляд своей матери. Холод пробежал по ее коже — мать ненавидела свою дочь, ту, которая отняла у нее мужа, Ап-пия Силана, не сумев добиться от него взаимности в своей безудержной похоти. Нет, Мессалина отнюдь не раскаивалась в своем былом злодейском замысле — эта двадцати двухлетняя женщина не знала, что такое раскаяние, и вообще никогда не считала, что она может сделать ошибочный шаг. Заметив Нарцисса, который, отяжелев от яств и питья, откинулся на ложе и шутливо похлопывал по ягодицам едва одетую рабыню, разносившую пирующим снег для охлаждения переполненных желудков, Мессалина еще раз с одобрением оценила ум этого обжоры. Да, тогда все было разыграно прекрасно. Они великолепно разделили свои роли — это представление не могло сравниться даже с плясками Мнестера, которые зачаровывали тысячные толпы зрителей. Легковерный супруг поверил их притворным речам, когда Мессалина и Нарцисс один за другим рассказывали ему, что видели сон, будто Аппий Силан врывался с мечом в спальню Клавдия. И едва появился вызванный ими к императору ничего не подозревавший Аппий, как суеверный Клавдий приказал его немедленно схватить и казнить без всякого суда.

Мессалина перевела свой взгляд с матери на того, кто ныне был главным объектом ее необузданной страсти. Но Гай Силий не смотрел в ее сторону. «Как он осторожен», — подумала Мессалина. С этим знатным и красивейшим из молодых людей Рима она забывала обо всем. Их связь для многих уже не была тайной — ослепленная любовью супруга императора больше времени проводила с Гаем Силием, чем со своим мужем. Она буквально всюду ходила по пятам за своим любовником, не таясь приходила к нему в дом, принося щедрые подарки и даже утварь из императорского дворца. Гай Силий был избран консулом на следующий срок и уже успел прославиться, выступив в сенате с предложением запретить денежные вознаграждения за речи адвокатов в суде. И хотя Суиллий и подобные ему яростно воспротивились этому, все же было установлено, что вознаграждение адвоката не должно превышать 10 тысяч сестерциев. Силий был уже разведен — Мессалина ни с кем не желала делить своего любовника и добилась его развода с Юнией Силаной. Будущий консул не смог отказать во взаимности могущественной Мессалине — он хорошо знал неистовый и жестокий нрав этой развратной особы: вызвавший ее ненависть мог прощаться с жизнью. Но риск был и в связи с супругой императора — гнев обманутого Клавдия мог быть не менее страшен. Вот почему на этом богатом и многолюдном пиру Гай Силий старался ничем не выдать своих нежных отношений с той, которая возлежала рядом с императором.