Женщина в зеркале - [6]

Когда аэростат поднялся на достаточную высоту, с ним поравнялся один из самолетов, и громадный шар, как заранее было задумано, опадая белым пятном, лег на черное тело самолета.

Тридцатиметровое красное знамя развевалось над ним. За знаменосцем в два ряда следовали остальные шесть самолетов.

Наконец они плавно опустились на загэсовском аэродроме.

Председатель правительства Грузинской Социалистической Республики открыл митинг. В своем выступлении он подчеркнул, что нынешний день знаменует новую эру в развитии мировой науки.

Затем выступил инженер Камарели. Его встретили громом аплодисментов.

Камарели был очень смущен и взволнован. Он поблагодарил присутствующих и добавил, что своим открытием он во многом обязан помощнику, которого он может назвать пока только счастливым случаем.

Публика, тронутая скромностью инженера, устроила ему овацию. Вслед за Камарели на трибуну один за другим поднимались делегаты разных стран. Небольшую, но взволнованную речь произнес представитель журнала «Electropower». Митинг закончился в три часа дня. Но и вечером в Тбилиси, залитом огнями иллюминации, продолжалось торжество. Ровно в 10 часов на несколько мгновений в городе погас электрический свет, и оживленные улицы Тбилиси объял полный мрак. Но еще мгновение… — и, казалось, на ночном небе взошло солнце — высоко на столбах одновременно загорелись, ослепительным огнем бесчисленные фонари Ровный и яркий дневной свет разлился по городу и его окрестностям.

Весть об удивительном техническом открытии, продемонстрированном советским инженером в Тбилиси, быстро облетела весь мир. В физических лабораториях Европы и Америки началась напряженная работа: ученые стремились приподнять завесу над тайной советского инженера. Но все усилия были тщетны.

Забила тревогу зарубежная пресса. Либерально настроенные газеты требовали от своих правительств срочно начать переговоры с Советским Союзом. Сторонники «жесткой» политики требовали отказа со стороны Советского Союза от этого «опасного» открытия.

«Где гарантия того, что Москва, — писала парижская газета „Matin“, — не использует это открытие в целях усиления своей военной мощи? Никто не знает, каким сюрпризом обернется оно в военной технике».

Некий американский инженер опубликовал статью «Чего мы должны ждать?», в которой пугал, что Москва может производить обстрел чужой территории летаргиновыми бомбами и снарядами на большом расстоянии. «Ужас в том, что против таких бомб ничего нельзя будет предпринять. Это будут искусственные метеориты, во сто крат более опасные, нежели падающие с неба камни».

Глава третья НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ

Весь август Камарели провел в Москве. Официальная сторона дела. то есть утверждение и принятие его изобретения рядом вышестоящих органов, потребовала многих хлопот.

Первого сентября, за день до отъезда, он получил из Тбилиси телеграмму:

«Второго сентября выезжаю в Ростов заказывать трансформаторы. Вернусь десятого. Если приедете раньше, в лаборатории найдете пять регуляторов. Двенадцать заказано тбилисским заводам.

Вайсман».

Пять месяцев, прошедшие со дня знакомства с Вайсманом, промчались для Камарели необыкновенно быстро. Все это заполненное удивительными событиями время он был так занят, что не мог даже выкроить несколько минут, чтобы поразмыслить над многими странностями своего сотрудника. Вайсман по-прежнему был для него трудной загадкой, но водоворот событий кружил его, не давая возможности разобраться в собственных чувствах.

Телеграмма вновь вызвала в его воображении образ Вайсмана, и всю дорогу от Москвы до Тбилиси — его томило какое-то неясное, глухое беспокойство.

Пятого сентября Камарели был дома. Первым делом он направился в лабораторию. Охваченный смутной тревогой, взволнованный, переступил он порог комнаты, где, впрочем, он и прежде всегда испытывал необъяснимое волнение. Теперь же, когда Вайсмана здесь не было, к обычному волнению добавилось чувство подавленности и томительного ожидания.

Он осветил комнату.

На столе в углу поблескивали пять регуляторов.

Блестящая доска на стене была занавешена черным бархатом.

Камарели подошел к ней и дернул за шнур. Занавес начал медленно раздвигаться.

Показалась черная, отполированная, как зеркало, доска, которую Камарели видел уже не один раз.

В углу, на высоте человеческого роста, темнел маленький ящичек. Это было что-то новое.

Камарели открыл крышку ящика. Внутри лежал какой-то аппарат, похожий на барометр, с колесиком, звонком и короткой, не более пяти сантиметров, металлической ручкой. Он осторожно потянул за ручку. Колесико завертелось, и в тот же миг зазвонил звонок. От ящика вверх была протянута проволока, она шла вдоль экрана, переходила на противоположную стену и там подсоединялась к маленькому четырехугольному аппарату, напоминающему электросчетчик.

Минуты две Камарели рассматривал все это сооружение, стараясь постигнуть его смысл и назначение.

Внезапно за его спиной вновь раздался звонок.

Камарели обернулся и замер от изумления.

С доски, теперь ярко освещенной, удивленно смотрела на Камарели молодая незнакомая женщина.[10]

Камарели невольно оглянулся, словно надеясь увидеть в комнате отраженную в зеркале женщину, но убедился, что в лаборатории никого нет.