Женщина в зеркале - [8]
Легко и весело взбежал Камарели по ступеням широкой лестницы Дворца правительства.
Камарели вернулся домой глубокой ночью. Весь день он работал много и плодотворно, и сейчас был доволен собой. Как здоровому ребенку, присуща потребность двигаться, играть, шалить, так и Камарели необходимо было работать, трудиться, созидать, находить все новое применение своей бурной, кипучей энергии, — это была его стихия, воздух, которым он дышал.
И сегодня он с обычным увлечением занимался любимым делом. Но к привычному чувству радости прибавилось что-то новое: в тайниках сердца продолжал жить чарующий образ незнакомой женщины.
В самый разгар работы, в момент ожесточенного спора или спокойной беседы с друзьями перед внутренним взором Камарели возникали полыхающие огнем глаза, волосы, и. незримые крылья надежды переносили его в таинственный, неведомый мир. Ему удавалось иногда совершенно отрешиться от видения, и тогда ясные глаза его по-прежнему горели уверенностью и энергией.
Камарели разделся. Выключил свет. Лег. С удовольствием потянулся на широкой постели. Усталое тело жаждало тишины и спокойствия.
И вдруг в темноте ярко вспыхнул экран и заискрились удивительные глаза незнакомой женщины.
Резко приподнявшись, Камарели нащупал на стене выключатель.
Видение исчезло, но душу Камарели охватило смятение: значит, обретенное сегодня спокойствие было лишь внешней видимостью, обманом. Внезапная вспышка только обнажила истину, которую он пытался от себя скрыть. Им опять овладело чувство смутной тревоги и волнующего ожидания; по жилам, казалось, побежал огонь.
Он встал, накинул халат, отворил окно.
Высоко горели звезды. Над Тбилиси стояла умиротворяющая ночная тишина. Только где-то вдали слышалось позвякивание одинокого трамвая. С Мтацминды потянуло легким ветерком.
Камарели облокотился на подоконник и, уже не сопротивляясь, отдался стремительному потоку неизведанных дотоле чувств:
Камарели минуло тридцать лет. После окончания школы и физико-математического факультета университета он два года успешно работал в одном из научно-исследовательских институтов Москвы. В Грузию, где в то время развернулась напряженная работа по электрификации республики, он вернулся уже опытным специалистом.
Камарели был холост. Женитьба как-то не занимала его мыслей. Всякий раз, когда знакомство с женщиной могло перейти границы простой дружеской близости и способно было увлечь его в область более серьезных отношений, возникали совершенно непредвиденные обстоятельства, избавлявшие его от принятия серьезных решений. Камарели был уверен, что этот вопрос никогда не вызовет осложнений в его жизни и не станет предметом его серьезных раздумий. Всем существом своим он отдался науке, творчеству, и ему казалось, что семья только помешает его плодотворной, всепоглощающей работе. И вот в жизнь этого человека ураганом ворвался образ женщины с таинственного экрана. Она распахнула перед ним окно в неведомый доселе мир, заворожила прекрасным видением.
Восход солнца невольно напомнил Камарели увиденную вчера на экране картину: разлив солнечных лучей, необычное одеяние женщины, странное убранство ее комнаты… Кто она? Уроженка какой страны?! Он должен успеть до возвращения Вайсмана выяснить все это, чтобы встретиться с ним во всеоружии…
В половине десятого он вошел в лабораторию. Раздвинул занавес, открыл ящичек в углу экрана, повернул ручку аппарата. Раздался звонок, и после нескольких томительных минут ожидания, когда сердце Камарели то начинало гулко биться, то совершенно замирало, прозвучал ответ. В тот же миг на экране возникло изображение.
Женщина стояла в углу, протянув руку к аппарату. Она улыбнулась Камарели, взмахнув руками, как крыльями. Взгляд ее странно сверкающих глаз приковал его к месту. И в этот миг Камарели с необычайной ясностью осознал, что ночное видение и вся его вчерашняя борьба с самим собой были не просто какой-то малозначительной случайностью, но что отныне его судьба навеки переплетена с судьбой этой женщины.
Он опустился на стул, не в силах оторвать от нее восторженного взгляда.
Женщина на экране удобно расположилась в кресле.
Безмолвно, неподвижно сидели они друг против друга, и только глаза их говорили на своем, понятном во всей Вселенной, языке.
Казалось, прошла вечность. Женщина поднялась, поднесла руки к глазам, а затем простерла их к Камарели. Улыбнулась. Камарели тоже, почти машинально, протянул к ней руки и кивнул головой; странный жест ее он понял, как знак нерушимой любви. Он встал, отошел назад, указал на противоположную экрану стену лаборатории и сделал руками движение, словно раздвигает ее.
Женщина поняла и тотчас исполнила его просьбу.
Показался залитый солнцем пурпурный сад.
Камарели попытался жестами выяснить: восход это или закат.
И она ответила: солнце садится.
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.