Женщина в черном - [38]

— Чем же он занимается?

— Он прирожденный садовник. Сад для него — все. Ну и вообще помогает нам по хозяйству. Сейчас он фактически член нашей семьи. Впрочем, дед сколько-то платит ему. А так как дядя Семен все время от денег отказывается, то дедушка завел ему сберкнижку и теперь ежемесячно кладет на нее какую-то сумму. Но что мы все о наших домочадцах? Ты скажи, как твои дела?

— Ой, Инга, боюсь сглазить. Все устраивается так, что лучше не придумаешь. Помнишь, я как-то говорил тебе, что отец Олега обещал познакомить меня со своим приятелем, большим геологическим начальником, который мог бы помочь мне провести в своей экспедиции производственный эксперимент?

— И это знакомство состоялось?

— Если б просто знакомство! Этот «большой геологический начальник» оказался бывшим главным геологом той экспедиции, где я когда-то работал. Он и натолкнул меня на идею использовать изменения в зоне водонефтяного контакта в практике нефтепоисковых работ. Он посоветовал мне пойти в аспирантуру. Он и помог стать аспирантом здешнего университета. Ну и сама понимаешь, как он отнесся к тому, с чем мне пришлось столкнуться на кафедре. Сегодня мы все утро просидели над моими материалами, наметили конкретные места заложения буровых скважин, и, если все будет благополучно, успех почти обеспечен.

— А сколько времени понадобится на бурение этих скважин?

— Если проходка будет вестись без отбора керна, как мы называем пробы пород, извлекаемые по ходу скважины, то недели через две-три, я надеюсь, будут получены первые результаты.

— Как я рада за тебя, Никита! Недаром все эти дни я молила Бога, чтобы он помог тебе. И как было бы хорошо, если бы эти результаты подоспели к тому дню, когда ты встретишься с дедом.

— Может, так и будет. Уж если начнет человеку везти… Кстати, там, у Шевцовых, был и Петр Эдуардович.

— Дядя Петя Берг?

— Да, и, знаешь, ты оказалась права. Он прямо сказал, что то, над чем работает сейчас Лев Яковлевич, действительно связано с гибелью твоих родителей.

— Что ты говоришь?! — голос Инги дрогнул, лицо побледнело. — Так он и сказал?! Значит, я… Значит, недаром я все время чувствовала это. А больше он ничего не сказал?

— Нет, сказал только, что скоро Лев Яковлевич сам объявит о результатах своих исследований.

— Слава Богу! Скорее бы!

— Я понял, что это будет очень скоро. Может быть, эти две недели он и имел в виду?

— Может быть…

— А я к тому времени постараюсь разгадать и все другие наши загадки. Я уже мысленно набросал план действия. Прежде всего институт иммунологии. Надо выяснить все обстоятельства ухода Льва Яковлевича из института. Мне кажется, и я имею уже кое-какие подтверждения, что дело тут не только и даже не столько в воззвании американских биологов.

— Я тоже так думаю.

— Так вот, отец Олега посоветовал мне встретиться с одной дамой, некоей Анастасией Ивановной Кедровой. Она, как я понял, была ближайшей помощницей Льва Яковлевича и ушла из института вместе с ним в знак протеста против снятия его с поста директора.

— Кедрова… Кажется, я слышала эту фамилию. Хотя лично с Анастасией Ивановной не встречалась.

— Затем я хочу познакомиться с кем-нибудь из молодых сотрудников института с тем, чтобы окончательно прояснить для себя фигуру Строева. Слишком уж одиозной вырисовывается для меня личность нынешнего директора института иммунологии.

— Еще бы! Уж если он превращает своих аспирантов в частных детективов…

— Вот именно. Кстати, Инга, пока не забыл. Возьми вот эту пленку, — подал он ей изоляционный пластырь, полученный от Олега, — и аккуратненько обмотай то место, где ты перерезала провод. У меня есть основания думать, что люди Погодина в ближайшее время захотят проверить его целостность. Да постарайтесь больше не пускать в дом всякого рода техников-телефонистов.

— Хорошо, Никита.

— Теперь дальше… Само несчастье с твоими родителями… А что если это был не просто несчастный случай? Припомни, не было ли у твоих папы и мамы больших недоброжелателей?

— Нет, я абсолютно уверена в этом. Вот у деда, разумеется, были.

— Но ведь несчастье произошло не с дедом.

— Да. Однако тут есть один важный момент, на который в свое время почему-то никто не обратил внимания. Папа каждое утро завозил деда на своей машине на работу, в институт. А в то утро ему пришлось ехать с мамой.

— Вот оно что! Это заставляет кое о чем поразмыслить. И я сделаю вот что: я постараюсь разыскать водителя самосвала, который сбил вашу машину. Затем — двадцать девятое почтовое отделение. Я не знаю еще, что и как там можно будет сделать. Но, возможно, и там отыщется ниточка, ухватившись за которую мы распутаем весь клубок окружающих тебя тайн. С этого я, пожалуй, и начну…

23

В этот день Никита решил не встречаться с Ингой, чувствовал, что будет не в состоянии скрыть от нее волнение от предстоящей схватки в Старопрудном переулке. Нет, он не сомневался, что сможет защитить ее от любого насилия. Но ведь мало не дать в обиду Ингу. Надо и проучить похитителя, проучить так, чтобы тот и не подумал повторить свой преступный замысел. Но как это сделать?

Просто поколотить его, как советовал бомж, едва ли получится. Никита вообще не умел драться. А если прибегнуть к какому-нибудь необычному средству, скажем, опрыскать его родамином Б? Глупо? Да нет, над этим стоит, пожалуй, подумать…