Женщина в черном - [36]
Никита обернулся и даже чертыхнулся с досады, увидев догонявшего его бомжа, с которым столкнулся неделю назад у дачи Гридиных, а затем неожиданно встретился во время прогулки с Ингой на озере. Незнакомец, похоже, был снова навеселе и так же, как там, на озере, поспешно сдернул с головы кепчонку с пуговкой:
— Здравствуй, доцент.
Никита сухо поздоровался:
— Во-первых, я не доцент, а во-вторых…
— Не важно, кто ты во-первых, кто во-вторых, — перебил его бомж. — Слухай сюда! Я уже второй день…
— Да что вам от меня нужно? — не дал ему договорить Никита с единственным желанием как можно скорее отделаться от назойливого оборванца.
— Сказал — не спеши! Лично мне от тебя ничего не надо. А вот Инге Никитичне…
— А она чем удостоилась вашего внимания? — снова не дал договорить Никита.
— Щас все узнаешь. Ты слышал, конечно, что Инга Никитична каждый четверг ходит на эту, как ее… аэробику?
— Я знаю это.
— А знаешь, что иной раз ей приходится вертаться оттуда чуть не в одиннадцать часов ночи?
— Знаю и это.
— И тебе ни разу не пришло в голову, что это может плохо кончиться?
— То есть?
— Ну, что на нее могут напасть, скажем, пара мужиков?
— Да что вы все крутите вокруг да около?! — взорвался Никита. — Говорите прямо, что вы имеете в виду?
— А если прямо, так в ближайший четверг, стало быть, через два дня, в Старопрудном переулке, аккурат возле бани, два мужика подкараулят Ингу Никитичну по дороге домой, свяжут ей руки, заткнут рот платком и увезут в одно укромное местечко, чтобы вытрясти из нее кое-какие секреты.
Тут только, вспомнив недавнюю попытку Погодина установить подслушивающее устройство в доме Гридиных, Никита понял, что в словах бомжа может быть известная доля правды.
— Вы точно знаете, что все произойдет, как вы сказали, и именно в ближайший четверг? — спросил он, чувствуя, как им начинает овладевать все нарастающее беспокойство.
— Точнее некуда. Потому и ловлю тебя второй день. Еще пара суток, и страшно подумать, что может случиться с Ингой Никитичной. Вот и скажи, что будешь делать теперь, после того как я предупредил тебя обо всем?
— Не знаю еще… — растерялся Никита. — Все это так неожиданно… Но прежде всего предупрежу, конечно, Ингу, чтобы она не ходила на занятия. А потом… Потом надо будет позвонить в милицию.
— Не-е! Не пойдет ни то, ни другое. Если Инга Никитична не попадется им на этот раз, они подкараулят ее в другое время, в другом месте. И даже я не буду знать об этом. В милицию звонить тоже не резон, потому как вторым мужиком там, в Старопрудном, буду как раз я, а мне ой-ой как не улыбается лишняя встреча с блюстителями порядка.
— Одним из налетчиков будете вы?! И вы мне прямо об этом говорите?! Ничего не понимаю!
— А мог бы и понять. И если уж ничего путного не можешь придумать сам, то слухай сюда. Обо всем, что я сказал тебе, — никому ни звука! А в четверг вечером часов так в десять подойди к Старопрудному переулку, схоронись там где-нибудь понадежнее и смотри в оба! В начале одиннадцатого подъедет машина — «Москвич» и остановится возле бани. И как только из-за поворота покажется Инга Никитична, из машины выйдут два мужика. Один из них буду я.
— А второй?
— Кто второй — не знаю. Назвался Жорой. Да поди врет, стервец! И что тебе до того, кто он, второй? Ты слушай дальше! Так вот, выйдем мы из машины. Мы будем в масках. Чтобы никто не признал нас случайно. И чтоб было пострашнее для Инги Никитичны. Ну, выйдем мы из машины — и прямо к ней. Тут уж ты не зевай! И как только начнет тот, второй, приставать к Инге Никитичне, сразу налетай на меня. На меня первого! А чтобы не случилось путаницы, знай, что тот, напарник мой, повыше, чем я, и на шее у меня будет вот этот платок. Ну, значит, подскочишь ко мне и дашь раза! Не так, конечно, чтобы я дух испустил. Но чтоб ясно было, что ты взаправду с катушек меня сбил. После этого я, понятно, с земли так и не поднимусь. И останешься ты один на один с этим Жорой. Вот и всыпь ему так, чтобы он не вздумал еще раз сунуться к Инге Никитичне. Да не бойся. Он, напарник-то мой, правда, повыше тебя. Но ты, вроде, покрепче будешь. Да и сдрейфит он, увидев, как ты меня одним ударом уложил. Ну, вот и все. Никакого оружия у нас не будет. Я ему, Жорику, первым условием это поставил. А теперь топай куда шел. В четверг, стало быть, встретимся.
— Постойте, кто же вы? Как хоть звать вас? И что заставило вас ввязаться в это дело, если вы сами хотите его провалить?
— Кто я такой, знать тебе совсем не обязательно. Ввязался я в это дело — значит, нужда была ввязаться, и это тоже тебя не касается. А провалить все надо ради нее одной, ради Инги Никитичны, значит, потому как… Да это тоже тебе ни к чему. Бывай здоров, доцент. — Бомж поплотнее надвинул на голову свою кепчонку и растворился в темноте.
Никита медленно прошелся по опустевшему крыльцу, невольно прислушиваясь к звукам удаляющихся шагов. Кто он, этот странный человек? Куда направился в столь поздний час? Инга назвала его бомжем. Значит, нет у него ни постоянного жилья, ни постоянных средств к существованию. Немудрено, что какие-то мерзавцы втянули его в это грязное дело. Но он, видно, раскаялся и не пожалел времени, чтобы предупредить Никиту о готовящемся преступлении, ждал его сегодня тут у крыльца чуть не до полуночи. А он, Никита, сначала не захотел с ним и поговорить по-человечески, не пригласил к себе в комнату, не предложил даже чашки чая.
